— Алло, алло, кто это? Это ты, Майкл?
Магнус осторожно положил трубку. О чем, собственно, он собирался говорить с Гейл Айвз? О том, что она ему нравится? Наверняка она бы его не поняла. Так или иначе, сейчас это не имеет значения.
Доктор вспомнил о пистолете двадцать второго калибра «айвар джонсон», на который имел раз-решение, но так ни разу и не воспользовался. Магнус сел в плетеное кресло в гостиной, взвел курок, приставил ствол сначала к сердцу, потом к виску, пока не собираясь нажимать на спусковой крючок — ему хотелось узнать, что испытывает самоубийца перед тем, как сведет счеты с жизнью. Ощущение было не из приятных. Его сердце зашлось в таком бешеном ритме, что он испугался умереть от сердечного приступа еще до того, как пустит себе пулю в лоб.
Магнус не мог не думать о вскрытиях многочисленных жертв, погибших от огнестрельного оружия. Он с отвращением положил пистолет на место, сходил в ванную и вернулся с четырьмя пузырьками. Доктор поставил их на стол, рядом с початой литровой бутылкой скотча. Четыре маленьких пузырька: секонал, туинал, нембутал и тофранил. Что принять? Туинал и секонал подействуют через два-три часа, и он будет мертв, нембутал — через пять-шесть часов, а тофранил, в отличие от барбитуратов, прежде чем убить, приведет его в возбужденное состояние и вызовет галлюцинации.
Он выложил на стол полутораграммовые таблетки туинала и секонала, затем двухграммовые — нембутала и тофранила, плеснул в стакан виски, выпил, подождал, пока приятная теплота разольется по телу, и уставился на таблетки. Он сделал свой выбор.
Майкл решил, что судья уже проснулся, снял трубку и набрал номер, очень рассчитывая на Ватермана, хотя и отдавал себе отчет в том, что у того может выйти какая-нибудь промашка. Вчерашний звонок Магнусу — эффектный ход, имевший целью доставить удовольствие Майклу, но, с другой стороны, он мог послужить предупреждением шефу Бюро судмедэкспертизы, чтобы заметал следы. Сейчас самое главное — контакт с окружным прокурором Барбанелом; если Ватерману удалось переговорить с ним, этого вполне достаточно.
Трубку подняла Изабелла. Часы показывали восемь утра, но ее голос звучал так, словно она только что проснулась.
— Мистер Фридлэндер?
— Да.
— Вам не удастся поговорить с судьей.
— Он спит?
— К сожалению, ночью умер.
— О Господи! Извините, мне очень жаль… — Майкл был в растерянности. — Вы не знаете, говорил ли он с окружным прокурором мистером Барбанелом?
— Судья весь вечер сидел на телефоне. Не знаю, кому он звонил. Извините.
Растерянность прошла, и Майклом овладело злое отчаяние, будто он добрался до самой двери, но в последний момент та захлопнулась перед самым его носом. В телефонном справочнике он нашел нужный номер и позвонил в окружную прокуратуру района Манхэттена. Конечно, никто и не подумал соединять некоего мистера Фридлэндера с прокурором, но Майкл сказал, что это касается судьи Ватермана, и оставил свой номер телефона.