– Но в тот день она исчезла, – напомнил Дронго.
– Это ужасная трагедия, – заявил Филипп Станиславович. – Я просто теряюсь в догадках. Не понимаю, что именно произошло. Сюда приезжали грубые и невоспитанные люди, от которых так дурно пахло! Они отличались дикими манерами.
– Сложно требовать от полицейских таких же манер, как от преподавателей консерватории. – Дронго улыбнулся.
– Для начала они могут быть просто воспитанными и вежливыми людьми, – возразил Филипп Станиславович.
– Согласен, – кивнул Дронго, – но у них грубая профессия. Вы не можете вспомнить тот день, когда исчезла Тамара Концевич?
– У меня абсолютная память. Есть и журнал регистрации, – пояснил Филипп Станиславович. – Поэтому я с точностью до минуты могу сказать, что делал и где именно был.
– Журнал у вас?
– Конечно. Он лежит здесь, в шкафу. А другой журнал, где регистрируются наши клиентки, находится у дежурной, тети Любы.
– Сколько лет этой тете? – спросил Дронго, учитывая, что его собеседнику было хорошо за сорок.
– Примерно лет пятьдесят, – ответил Филипп Станиславович. – Но ее все здесь называют тетей Любой. Поэтому я так и сказал.
– Тогда понятно. Можно посмотреть ваш журнал?
– Конечно. – Филипп Станиславович поднялся, достал журнал из шкафа и протянул его гостям.
Дронго внимательно просмотрел его, не стал возвращать и спросил:
– Во многих местах у вас зачеркнуты фамилии клиенток. Можно уточнить, с чем это связано?
– Женщины!.. – с улыбкой пояснил Филипп Станиславович. – У них ведь планы иногда меняются прямо на ходу. Сначала записываются, просят оставить для них окно, а в последнюю минуту отменяют визит. Таких случаев очень много. Правда, за это они должны платить, чтобы компенсировать наш простой. Но разве деньги имеют значение для наших обеспеченных клиенток? Наш салон ведь один из самых дорогих в городе!..
– Где работают лучшие специалисты, – вставил Дронго, который умело играл на тщеславии и нарциссизме своего собеседника.
– Да, – согласился Филипп Станиславович. – Здесь работают самые опытные и квалифицированные мастера. Надеюсь, что я тоже вхожу в их число.
– Безусловно. Вот я вижу, что в тот день у вас две записи зачеркнуты. Причем так, словно вы пытались сделать их совершенно нечитаемыми. Я могу узнать, кто там был записан?
– Это не секрет. Я прекрасно помню. Записалась Тамара Концевич и Маквала Никурадзе. Потом обе отменили свои визиты.
– Подождите. Но ведь госпожа Концевич приехала в салон в тот день, разве нет?
– Это ничего не значит. Она часто так делала, когда куда-то спешила. Укладка, маникюр, макияж – все это занимает несколько часов. На остальные процедуры у дам не остается свободного времени. Поэтому они отменяют свои визиты ко мне, но деньги исправно платят в кассу. Хотя раньше наши основные клиентки вносили только годовые суммы.