Вскоре после восьми все взгляды обращаются к входной двери: в кофейню входят фрау Кёхли и фрау Фройлер, сестры, обе довольно давно овдовевшие, на мгновение они останавливаются у входа, в руках у фрау Фройлер какие-то бумажные пакеты, у фрау Кёхли на голове шляпка, она всегда носит экстравагантные шляпки, с широкими полями, с бантом, с большими яркими цветами или с животными (например, змеей, которая, высунув раздвоенный язык, свисает с края шляпки, или птицей, которая покачивается при каждом шаге), фрау Фройлер кладет свои пакеты на пол и кивает мне – мне, или Номи, или нам обеим, – фрау Кёхли показывает ей на свободный столик, и фрау Фройлер, которая чуть не в два раза шире, чем ее сестра, снова собирает свои пакеты, они идут меж столиков, кому-то подают руку, потом наконец садятся за третий столик, прямо напротив стойки, фрау Фройлер берет у сестры шляпку, шарф и солдатским шагом идет к вешалке, доброе утро! – кричит фрау Кёхли мне и Номи, и я тут же ставлю двойной кофе для фрау Фройлер и некрепкий кофе с молоком для фрау Кёхли, обслуживаем третий столик, говорит Номи Аните, а я беру тарелочку и кладу на нее побольше бутербродиков и бубликов, потом быстро заглядываю в кухню: сестры пришли! – иду, отвечает матушка, и, пока она снимает передник, чтобы подойти к сестрам и обменяться с ними парой слов, мы с Номи приносим им кофе, здороваемся, ставим на столик печенье, фрау Кёхли и фрау Фройлер пожимают нам руки: от всего сердца поздравляем вас с открытием и желаем вам много-много удачи, целый килограмм! – выражение лица у обеих такое, будто они только-только влюбились, они вручают нам цветы, фрау Фройлер, склонившись к своим пакетам, достает букет желтых цветов для фрау Номи, второй, тоже желтый, для фрау Ильдико, третий, красный, для фрау Розы; кто эти дамы? – спрашивает Анита, когда мы возвращаемся за стойку; как, ты их не знаешь? – в голосе Номи звучит милое негодование, ну, Ильди тебе расскажет, и Номи бежит в кухню за вазой, а у меня нет настроения заводить долгий разговор, я говорю, что мы давно с ними знакомы, еще по прачечной, они и в прежней нашей кофейне были завсегдатаями, ах вот что, отвечает Анита, она никогда этих дам не видела, да ведь она и живет не здесь, не в деревне.
Матушка сегодня выглядит куда моложе, чем обычно, говорит мне Номи, и в самом деле, я поверх кофеварки вижу, как матушка, слегка раскрасневшись, стоит у столика, обращаясь то к фрау Кёхли, то к фрау Фройлер (и что из того, что глаза у матушки ходят туда-сюда?), Номи ставит букеты на витрину с пирожными, просто прелесть, настоящее желтое зарево, говорит она, и мы опять засыпаем в кофеварку молотый кофе, подогреваем молоко, наливаем кипяток в чайные стаканы, проверяем чеки, которые приносят нам Анита и Кристель.