Они говорили вполголоса. До Лехи, как он ни напрягал слух, доносились лишь невнятные звуки. Он смирился со своей участью и закрыл глаза.
– Тебе есть что скрывать? – спросил сыщик, наклонившись к Прозорину.
– Ну допустим… – ответил тот. – Только это не относится к трупу в багажнике.
– Так не пойдет. Дело в том, что я нашел кости Снежаны Орловой. Она сгорела вместе с Теремом три года назад. И все это время ты обманывал ее мать, которая даже не может прийти на могилу своей дочери.
Лицо Сергея исказила гримаса боли. Он закусил губу и отвернулся.
– Ты ее сжег! – добавил Лавров. – А останки закопал в лесу, неподалеку от пепелища. Под Деревом Фей.
Помня, какую реакцию вызвали его слова в ресторане, он решил повторить атаку. И не промахнулся. Прозорин был сломлен. Последняя фраза поразила его в самое сердце.
– Откуда… как ты… догадался?
– Это не моя заслуга, – честно признался сыщик. – Мне указали место захоронения. И описали жуткую гибель Снежаны в огне.
– К-кто?..
– Тебе знать не обязательно.
– Я… любил Снежану… до сих пор люблю.
– «Любил» отлично рифмуется с «убил», – саркастически усмехнулся Лавров. – Ты пригласил Снежану провести время в Тереме. Дом на берегу реки, вокруг лес, солнце, воздух, звезды на ночном небе, тишина, – и вы вдвоем, словно Адам и Ева в Эдеме. Девушка согласилась. Кстати, ты говорил ей, что женат?
– Да… она знала…
– Ты обещал ей, что разведешься с Катей?
– Мы не обсуждали это.
– То есть ты не собирался разводиться. Продолжал морочить голову и жене, и любовнице.
Прозорин промолчал, глядя в сторону связанного охранника.
– Он нас не слышит, – заверил его Роман.
– Давай закроем его в кладовой.
– Здесь есть кладовая?
– В правом углу, за стеллажом. Ключи висят у двери.
Сыщик убедился, что за стеллажом действительно находится кладовая, и отвел туда Леху.
– Вы меня… убьете? – испуганно спросил тот, озираясь на сложенную летнюю резину и канистры с машинным маслом.
– Мы подумаем, – пообещал Лавров.
– Я ни в чем не виноват!
– Разберемся.
– Хоть руки развяжите, – взмолился парень.
– Потерпи покуда.
– Я буду молчать обо всем, что видел. Клянусь!
– Конечно, будешь.
Сыщик закрыл за собой дверь, оставив охранника в темноте кладовой, и вернулся к Прозорину. Пульт, которым открывался гараж, он у Лехи отобрал и положил себе в карман. Поэтому был спокоен, что никто без приглашения сюда не явится.
Хозяин «Дубравы» имел самый жалкий вид. Даже его усы поблекли, углы рта опустились.
– Ну-с, теперь нам никто не мешает, – прищурился Лавров, усаживаясь на табуретку и складывая руки на груди.
– То, о чем мы говорим, не предназначено для чужих ушей.