Понимая незавидное положение Сергея Никифоровича, Корнев конкретизировал информацию и сообщил, что из сооружения были изъяты предметы антиквариата, книги, различные раритеты, переписка, документация, фотоснимки, географические карты, специальные приспособления, измерительные и навигационные приборы, посуда, ювелирные изделия, письменные принадлежности и другие артефакты. Все они представляют значительную историческую и научную ценность и в то же время могут рассматриваться как подозрительные. О чем именно хотел бы услышать товарищ Круглов в первую очередь?
Товарищ Круглов занес все перечисленное в блокнот, подчеркнув слово «артефакты», посоветовал Корневу выпить еще чайку и куда-то убежал. Вернулся он через полчаса, вместе с другим товарищем, которого представил как «специалиста Наркомата иностранных дел». «Специалист», с набриолиненными редкими волосами, худощавый и вертлявый, был одет в полосатый двубортный костюм наподобие тех, что носят гангстеры в иностранных кинолентах, в нарядную рубашку, украшенную искристыми запонками и широким шелковым галстуком, а его узконосые щегольские ботинки сияли новизной почти непристойной. В таком виде только с Чемберленом разговаривать!
«Специалист» просмотрел перечень в блокноте Круглова, несколько секунд, близоруко щурясь, изучал Корнева, а потом заявил:
— Это должна быть связка бумаг…
Корневу вновь прибывший — без малейшей объективной причины, а только из-за раздвоенного подбородка — был глубоко неприятен. Владимир Митрофанович довольно резко ответил, что ему, Корневу, доподлинно известно, как выглядит связка баранок, а вот признаки, которые позволяют идентифицировать документы неизвестного содержания как «связку», совершенно неведомы, и он будет признателен за такого рода информацию…
«Специалист» ослабил узел галстука — сказать ему было нечего, а Круглов опять убежал. Долго отсутствовал и вернулся с новым гостем — высоким, сухощавым человеком в офицерской форме НКВД, но без каких-либо знаков отличия, — да, тем самым, что вчера поил Баева водой в больнице. Наметанным глазом Корнев сразу определил, принимая во внимание внешний вид и состояние самого человека, а также то, сколько времени отсутствовал Круглов, что человека этого привезли, скорее всего, из Лефортово, а в форму одели просто потому, что никакой другой мало-мальски цивилизованной одежды под рукой не оказалось. Поэтому уверенно утверждать, что человек этот — офицер НКВД или вообще военный, он не мог. Посетителя Корневу не представили, хотя остальные обращались к нему «Константин Константинович».