Прошкин, сознание которого прояснилось благодаря произведенному начальником ритуалу, а может, и просто от приема горячей пиши (Хомичев уже приволок из столовой ужин в блестящих больничных судочках), успел разработать вполне приемлемую версию. Не подлежит сомнению, что некоторые офицеры из числа изображенных на фотографии клуба странников проживают сейчас за рубежом. Они знакомы с научными достижениями профессора фон Штерна, а также владеют информацией, что Ковальчик-Ульхт — его талантливый ученик. Факт исчезновения Ульхта, популярного в эмигрантских кругах персонажа, конечно же, мог насторожить их, и коварные враги решились отрядить в ненавистную им Советскую Россию эмиссара с заданием перехватить результаты изысканий фон Штерна до того, как они станут достоянием Советского государства. Чтобы получить подложные советские документы и деньги, они связались с влиятельной подрывной организацией белоэмигрантов — РОВС…
Корнев досадливо перебил увлекшегося собственным построением Прошкина:
— Что ты за человек, Николай! Ну не хочешь в реальности жить, хоть плачь! То ведьмы у тебя летают, то шпионы за каждым углом притаились! Ну с чего ты взял, что тут РОВС замешан, будь он трижды неладен?!
— Нет, совсем не обязательно именно РОВС, — вынужден был согласиться с начальством Прошкин, — может, и другое объединение белоэмигрантов или даже английская разведка… Я ведь как считал, Владимир Митрофанович? Похитить эти бланки в процессе производства не могли: и номера и серии у них не подряд идут, а разные — за несколько лет. Значит, надо признать, что документы эти, — он кивнул на опасный чемодан, — изготовлены на высоком полиграфическом уровне, в стационарной типографии — такого качества в кустарных условиях не добьешься. Я и подумал, что настолько профессиональную типографию можно только за рубежом оборудовать!
Корнев посмотрел на сотрудника с интересом:
— Значит, есть добротная типография. Можно в любой момент напечатать подобных бланков во множестве. Тогда ответь мне, Николай, на один простой вопрос: зачем было иностранному шпиону все это крайне опасное хозяйство отдавать на хранение такому неуравновешенному субъекту, как Мазур, вместо того чтобы попросту уничтожить?
Прошкин на минутку задумался, но не нашел подходящего ответа. А Владимир Митрофанович продолжал его экзаменовать:
— Или еще: скажи, почему же в такой замечательной зарубежной типографии не додумались изготовить бланки удостоверений сотрудников НКВД?
— Может быть, у этого шпиона и было такое удостоверение, просто он носил его при себе, а фотографии и бланки не успел уничтожить потому, что… физически не мог этого сделать, например был задержан или умер…