-- Ничего, я привык, -- фыркает он, сдувая птичку с ближайшей ветки. -- Вы заходите.
Я следую за ним в просторный дом с высокими потолками и дверными проёмами.
-- Ажги-хян! -- зовёт он, почти не повышая голоса, но вибрации расходятся по полу. -- К тебе гости.
Ответа, понятно, не следует.
Старейшина обнаруживается в большой светлой гостиной, он лежит на стопке дифжир, подперев голову рукой, и явно только что читал электронную книжку. При виде меня он слегка сдвигает брови и кивает, переходя в сидячее положение. Человек-гора нас оставляет.
-- Здравствуйте, Старейшина, -- я усаживаюсь на ковёр перед ним. -- Я, собственно, зашла спросить, ничего если я в этот мой круг подруг возьму женщину с глухим именем? И живёт она не совсем в Ахмадхоте, но близко, мы довольно часто видимся. Зато она очень опытная, шестеро детей, прекрасная мастерица...
Ажгдийдимидин, кажется, меня вообще не слушает, а только вглядывается в моё лицо, как будто там с нашей последней встречи что-то новое появилось. Когда я замолкаю, он никак не реагирует. Я жду с полминуты, потом начинаю ёрзать и покашливать и склоняю голову набок. Это выводит его из ступора. Духовник выхватывает из кармана блокнот и стремительно строчит:
"Это ладно, ты лучше скажи, что ты завтра собралась делать?"
-- Домой ехать, -- пожимаю плечами. -- На Дол.
"Подожди до вечера", -- выводит духовник. -- "Погуляй по городу".
-- Зачем? -- удивляюсь я.
Старейшина корчит укоризненную физиономию, мол, нашла что спросить, глупая женщина. И правда, чего это я.
-- Ну хорошо, -- говорю. -- Погуляю. Так насчёт подруги -- не запрещено?
Духовник отмахивается и мотает головой.
-- Кто это такой у нашего духовника дома живёт? -- спрашиваю я вечером Азамата, когда он, отключившись от бренного мира, воркует над Алэком.
-- Здоровенный такой? -- отрешённо уточняет муж. -- Это его пара.
-- Ох-х, бедолага, -- не удерживаюсь я.
-- Кто? -- удивлённо спрашивает Азамат, отвлекаясь от ребёнка.
-- Ажгдийдимидин. Ты же не думаешь, что он сверху?
Муж поджимает губы.
-- Лизонька, я тебя умоляю, не надо обсуждать личную жизнь Старейшин. Тем более духовников. Они ведь и услышать могут. Это не наше дело! Да и потом, насколько я знаю, жалеть Старейшину Ажгдийдимидина не приходится. Он очень счастлив со своей парой.
-- Да, но-о... -- начинаю я, но Азамат быстренько перебивает:
-- Ты завтра с утра уедешь?
-- Да нет, мне наш "Ажги-хян" до вечера велел тут погулять.
-- Ну Ли-и-иза! -- Азамат воздевает руки к небу. -- Я же тебя просил его так не называ-ать!
Я пользуюсь воздетыми руками и тыкаю его под рёбра.