Ворота лабораторного двора открылись без проверки машины.
— Юрий Васильевич, приглашаю вас в свой кабинет. Можно пока без коньяка, но с посылкой в мой адрес. Мне не терпится посмотреть содержимое.
— Принесу через десять минут, — пообещал генерал.
* * *
Было прохладно, а ноги все без исключения солдаты взвода промочили основательно. Все-таки середина осени сильно отличается от лета даже в сравнительно южных широтах Дальнего Востока. Спасение в этом случае давало или движение, или возможность просушить одежду. Старший лейтенант Гавриленков решил совместить и то, и другое. И потому сам встал на роль ведущего, чтобы в высоком темпе добраться до обозначенного на карте относительно большого возвышенного острова, где решил сделать привал с разведением больших костров, чтобы солдаты могли просушить одежду и обувь. Запоздало пришла в голову мысль, что в такой рейд следовало бы взять с собой обычные костюмы противохимической защиты. По крайней мере, в болотах они защитили бы солдат от промокания. Полностью облачаться в такой костюм необходимости не было, следовало использовать только одни штаны-комбинезон, как используют их по всей России рыбаки, всякими правдами и неправдами приобретающие себе такие костюмы. Но если уж не взяли, если ни командование, ни сам командир взвода вовремя не подумали, не стоило больше заострять на этом внимание. Сергей Сергеевич сам тоже сильно промок и грелся только за счет скорости передвижения. Наверное, и солдатам эта скорость помогала.
Раздражало то, что идти приходилось не по прямой линии, а только по мелководью. Вообще для таких операций следовало бы использовать суда на воздушной подушке, стоящие на вооружении подразделений морской пехоты. Эти суда, как видел Гавриленков на учениях, легко преодолевают болота там, где нет крепких и высоких деревьев. Здесь деревья были, но, если бы за управлением судна сидел опытный механик-водитель, ему не составило бы труда обойти их стороной, тем более что не было необходимости передвигаться не только с максимальной, но даже с крейсерской скоростью[11]. Но привлечение посторонней помощи, а морская пехота согласилась бы наверняка выделить такое десантное судно исключительно со своим механиком-водителем, не входило, видимо, в планы руководства операцией. Любые посторонние люди — это вариант для расширения круга информированных лиц. И чем уже круг, тем лучше. Старое правило, которого всегда следует придерживаться, если операция не желает себе обширной рекламы.
С этими мыслями шел старший лейтенант Гавриленков во главе своего взвода. Активно пытались пробиться в сознание и другие мысли, хотя он усиленно отгонял их, не имея возможности разрешить проблему. Если нет такой возможности, не стоит и голову себе забивать, и нервы портить. Тем не менее мысли эти, помимо его воли, все же приходили вновь и вновь. Что же произошло с группой полицейского спецназа? Там ведь наверняка были не мальчишки с улицы и не постовые полицейские, там были спецназовцы, волки, которые отлично умеют кусаться. Их просто так, голыми руками, взять невозможно. А у полицейских подозрительность ко всему, выходящему за рамки обыденного, в несколько раз выше, чем, скажем, у бойцов того же спецназа ГРУ. В спецназе ГРУ приветствуется осторожность, а в полицейском спецназе именно подозрительность заменяет осторожность. В силу специфики своей службы полицейские спецназовцы становятся подозрительными очень быстро. Тем не менее даже профессиональная подозрительность их не спасла, погибли все. И неизвестно, отчего они погибли, может быть, какое-то отравление. Может быть, еще что-то. На случайность списать можно все. И кто-то, возможно, попытался бы и этот инцидент списать на случайность, если бы не расстрелянный полицейский. Расстрелянный и сброшенный в воду. Только почему так близко от берега? Хотя, конечно, труп могли бросить где угодно, но его принесло именно к берегу. Возможно, к месту убийства.