У меня не было мысли даже позвонить ей. Может, лет через десять я была бы готова.
Я натянула штаны и, оставаясь босиком, занялась неистовыми поисками бюстгальтера.
- Она знает, что ты здесь, - сказал Адам по другую сторону двери, словно он жался к ней.
- Она выйдет через минуту.
- Я не знаю, кем ты себя возомнил, - голос моей матери был низким и опасным, - но если ты сейчас же не уберешься с дороги, то это будет не важно.
Адам был Альфой местной стаи вервольфов. Он обладал крутым нравом. Он мог быть очень упрямым, когда необходимо, но он не имел ни шанса против моей мамы.
-Бюстгальтер, бюстгальтер, бюстгальтер, - возликовала я, когда вытащила его из корзины грязного белья и тут же натянула. Я крутилась волчком в поиске вещей по комнате так быстро, что не удивилась бы, если бы ковер задымился. -Футболка. Футболка, - я выворачивала содержимое своих ящиков, найдя и отбросив две футболки. - Чистая футболка, чистая футболка.
- Мерси? - позвал Адам с ноткой отчаяния в голосе - как хорошо мне известно это чувство.
- Мам, оставь его в покое! - крикнула я. - Я сейчас выйду.
Недовольная, я пристально осмотрела комнату. Где-то у меня должна быть чистая футболка. На мне как раз была одна, но она куда-то исчезла, пока я искала бюстгальтер. Наконец я надела футболку с надписью "1984: Правительство для дураков" на спине. Она была чистой, или по крайней мере пахла не слишком сильно. Масляное пятно на плече выглядело неотстирываемым.
Я глубоко вдохнула и открыла дверь. Мне пришлось обойти Адама, который стоял, прислонившись к двери.
- Привет, мам, - беззаботно сказала я. - Я вижу ты познакомилась с моим…
Моим кем? Моей парой? Я не думала, что моей матери нужно было это знать.
- Я вижу, ты познакомилась с Адамом.
- Мерседес Афина Томпсон, - отрывисто сказала моя мать. - Объясни мне, почему о том, что произошло с тобой, я должна узнавать из газет?
Я избегала её взгляда, но как только она назвала меня полным именем, у меня не осталось выбора.
В моей матери всего пять футов роста. Она лишь на семнадцать лет старше меня, и это значит, что ей ещё нет пятидесяти, а выглядит она и вовсе на тридцать. Она до сих пор могла носить пряжки - призы за победы в скачках вокруг бочек (одна из дисциплин родео - прим. переводчика) - на их оригинальных поясах. Она блондинка - я уверена, что это её натуральный цвет, - но оттенок меняется каждый год. В этом году он был рыжевато-золотистым. У неё большие невинные голубые глаза, чуть вздёрнутый нос и полные, округлые губы.
С посторонними она иногда играет в глупую блондинку, хлопая ресницами и добавляя в голос хрипотцы, которую узнает любой, кто смотрел старые фильмы вроде "В джазе только девушки" или "Автобусная остановка". Насколько я знаю, моя мать ни разу в жизни сама не меняла сдувшуюся шину.