- Конечно, он умер, - сказал Томас, - но есть какая-то связь между Жуньеном и Петром.
- Мне она неведома, - сказала графиня.
- Но кто-то должен знать, - предположил Томас, - в Пуату.
- В Пуату - да, возможно, но сначала тебе нужно выбраться из Монпелье, - произнесла графиня, развеселившись.
Томас криво улыбнулся.
- Обратно через стену монастыря, полагаю.
- Уверена, что те, кто тебя ищет, присматривают за монастырем. Но если бы ты смог подождать но прихода ночи...
- Если вы не возражаете, - галантно ответил Томас.
- Можешь уйти с наступлением темноты. После вечернего богослужения монахини любят поспать. Выходи из двери и иди по коридору, там будет выход на улицу через комнату раздатчика милостыни, что в самом дальнем конце.
Это не займет больше минуты, но до этого времени мы должны провести несколько часов вместе, - она с сомнением посмотрела на него, но потом ее лицо внезапно просветлело. - Скажи мне, ты играешь в шахматы?
- Немного, - ответил Томас.
- Раньше я неплохо играла, - заявила графиня, - но возраст..., - она вздохнула и опустила взгляд на кота. - Мой разум стал таким же мягким, как твоя шерсть, правда?
- Если вам будет угодно сыграть, - сказал Томас.
- Я буду играть плохо, - печально произнесла она, - но всё равно, внесем интригу и сыграем на деньги?
- Если хотите, - отозвался Томас.
- Скажем, леопард за каждую игру?. - предложила она.
Томас вздрогнул. Леопард стоил почти пять шиллингов на английские деньги, недельная оплата высококвалифицированного ремесленника.
- Леопард? - спросил он уклончиво.
- Просто чтобы было интереснее. Но ты должен простить мне забывчивость. Мандрагора вызывает у меня сонливость. Боюсь, - ее голос звучал нечетко, но потом она взяла себя в руки, - сильную сонливость, и я совершаю глупейшие ошибки.
- Тогда, возможно, нам не стоит играть на деньги.
- Я могу позволить себе проиграть несколько леопардов, - сказала она искушающе, - может, пару штук, и это добавит в игру остроты, правда ведь?
- Значит, леопард, - согласился Томас.
Графиня улыбнулась и жестом велела ему перенести шахматную доску и фигуры на столик рядом с ее креслом.
- Можешь играть белыми, дорогуша, - сказала она, все еще улыбаясь, когда Томас передвинул первую пешку.
- Это причинит тебе боль, - продолжала она, ее голос звучат совсем нечетко, - очень сильную!
Глава шестая
Выбраться из монастыря оказалось легче, чем смел надеяться Томас. Графиня была права. По коридору, через комнату, заваленную вонючей поношенной одеждой, которая была приготовлена для раздачи бедным, и на улицу, через дверь с единственной щеколдой.