- Ты виделся с Али? С навабом? - спросила она меня.
- Виделся.
- И собираешься отдать ему украшения?
- Я могу заключить сделку с ним.
Она подняла на меня широко раскрытые глаза, и я прочел в них страдание.
- Он обманет тебя. Я уверена, обманет.
- Он постарается, - сказал я, - но не обязательно преуспеет.
Она медленно покачала головой.
- Еще как преуспеет. Да ещё вместе с этой гестаповским бандитом.
Я улыбнулся, потому что мы оказались одного взгляда на Хертера. А она продолжала:
- Я думаю, что ты - единственный мужчина из тех, кого я видела, который может противостоять им. И все же они обманут тебя. Джек, не вступай с ними ни в какие отношения больше того, что нужно. Уезжай отсюда. Уезжай с их сокровищами.
- И это говоришь ты? Мне?
Она опустила голову, положив щеку на мою ладонь.
- Кто он мне, по-твоему, как ты думаешь, Джек? - произнесла она мягким грудным голосом. Но она не ждала моего ответа. - Работа - вот и все. Он мне нужен, мне нужна работа. Я евразийка, полукровка, если хотите. Меня так звали раньше. Но это прекратилось после того, как я стала подругой наваба.
Она вздохнула и продолжила:
- Ты знаешь, что это такое - девушка-евразийка, Джек? Мой отец был англичанином - майором индийской армии, а моя мама - мусульманка. Как будут меня воспринимать в Англии? Могу себе представить. И знаю, что обо мне думают в приличных, респектабельных мусульманских семьях.
Она говорила это безо всякого волнения, почти без эмоций, но когда она провела своей щекой по моей ладони, у меня словно кожа вспыхнула. Другую руку я спрятал в её волосах. Слушал я её затаив дыхание.
Она подняла ко мне свое лицо.
- Я подружка богатого человека, - просто сказала она. - Или я это, подчеркнула она, - или я ничто. Я - роскошная вещь. А что становится с роскошной вещью, когда она становится старой и некрасивой?
Я потянулся к ней, и она мне ответила. Ее руки гуляли в моих волосах, губы что-то шептали на моем лице, на моей шее. Широко открытым ртом я ловил её, вдыхал её и пробовал её, всю её, чувствовал на себе её нежные груди и испытывал желание чистое и прозрачное, как вешняя вода.
Она оторвала от моих губ свои губы и торопливо прошептала:
- Возьми меня с собой, Джек. Куда хочешь, куда хочешь - только возьми с собой.
Если бы я мог открыть сейчас дверцу самолета и войти в него, то я полетел бы в это самое "куда хочешь" тут же. Но до него долгий путь. Это за пределами карт, за горизонтом и во всяком случае дальше, чем хватит топлива в баках. Это маленькая равнина на острове Кира.
Настроение у меня было неважное, и она это чувствовала. Опустив голову мне на грудь, она прижалась ко мне, а я играл её волосами. Она была по-прежнему самым красивым существом, которое я когда-либо видел, а я оставался измученным пилотом "Дакоты" во второразрядной гостинице Триполи с неоконченным мошенническим делом, которое надо доделать завтра утром.