Начальнику разведотдела, иронически сощурившему глаза, пришлось вновь несколько раз прикрикнуть на заартачившегося майора.
— Все это оставьте для мемуаров… если вам придется их писать, — резко заметил начальник разведотдела и спросил в упор: — Какая задача поставлена перед четвертой армией?
Бибер помялся немного, но все же ответил:
— Четвертой армии с подчиненной ей танковой группой было приказано нанести главный удар вдоль шоссейной дороги Рославль — Москва и прорвать оборону ваших войск в районе северо-восточнее Рославля. После прорыва армия должна частью сил прикрыться с востока, а главными силами двигаться в северо-восточном направлении; с целью обхода Вязьмы с юга и востока. Подполковник нетерпеливо прервал пленного:
— Это произошло месяц назад! Дальше!
Бибер сморщил белесые брови, видимо, вспоминая текст приказа фюрера, и продолжал, даже не ожидая дальнейших вопросов:
— По директиве командования группы армий «Центр» нашей армии во взаимодействии с девятой армией надлежало уничтожить окруженные в районе Дорогобуж — Вязьма ваши войска и по возможности быстрее высвободить моторизованные соединения для выполнения новых задач.
— Каких именно? — поинтересовался Селезнев.
— Развивать наступление с рубежа Калуга — Медынь в северо-восточном направлении с целью захвата и удержания дороги у Калуги до подхода в этот район двенадцатого армейского корпуса.
— И это давно известно. Нам нужны сведения о нынешних оперативных планах ваших войск.
Бибер проглотил слюну, теперь он опять очень торопился, словно боялся, что его кто-то опередит и первым даст показания, и одним дыханием выпалил:
— Офицеры из штаба рассказывали, что пехотные, моторизованные и танковые дивизии четвертой армии должны нанести удары севернее и южнее магистрали Москва — Минск и вдоль Варшавского шоссе на Подольск.
— Сколько дивизий в четвертой армии? — спросил генерал.
— Этого я не знаю. — Заметив недоверчивый взгляд генерала, Бибер добавил: — Думаю, что около двадцати.
— Уточните их задачу.
— Сильным ударом с фланга уничтожить красные части, обороняющие Москву, Облегчить действия наших танковых групп на флангах. А конечная цель, господин генерал, — Бибер заерзал на стуле, — взять вашу столицу. По приказу фюрера всякая капитуляция должна отклоняться.
Теперь, кажется, Бибер выговорил все. Лоб его покрылся испариной. Он заискивающе посмотрел на генерала, ожидая похвалы за свою откровенность, потом жадно глянул на графин с водой, стоявший на столе.
После того как пленному дали воды, начальник разведотдела задал ему новый вопрос: