А время шло. Крепла Советская власть. Вместе с ней мужал и креп Михаил Гурьянов, плечистый, атлетически сложенный юноша, большелобый, с пытливыми серыми глазами. Активного коммуниста заметили и выдвинули на самостоятельную работу: поначалу председателем сельского, потом поселкового Совета, а с января 1938 года руководителем исполкома Угодско-Заводского районного Совета. Здесь Гурьянов нашел себе дело по нраву и по плечу.
— Мы все его любили за неуемную энергию, за деловитость и хозяйскую хватку, а главное — за неиссякаемый оптимизм. Любил работать и умел других «зарядить».
Так характеризует «довоенного» Гурьянова его давний друг и соратник, один из секретарей Угодско-Заводского райкома партии, позднее секретарь подпольного райкома. Александр Михайлович Курбатов.
— «Гурьяныч» насквозь человека видел. Чем дышит, куда идет. Лихачества и бахвальства терпеть не мог. От таких, говорит, на версту дурным запахом несет, — рассказывают угодчане, вспоминая своего председателя.
Сколько было задумано, сколько претворено в жизнь! Бывало, допоздна засиживались в райкоме, обсуждая планы строительства, ввод новых предприятий, а то и просто так, за дружеской беседой, в спорах о прочтенной книге, о газетной статье, о будущем района.
Июнь 1941 года все отодвинул, пересмотрел, приостановил… Война!
Кое-кто сник, растерялся, ударился в панику при первых же неудачах. Враг непрерывно наступал. Горели захваченные города и села. Фронт приближался к Москве. Именно в эти дни сдавали экзамен на стойкость те, кто волей партии и народа находились в авангарде советских людей. Михаил Алексеевич был в их числе.
На одном из собраний актива района, незадолго до ухода партизан в лес, Гурьянов выступал особенно горячо и страстно. Глубокая вера звучала в его словах:
— Много перевидала и пережила наша Родина. С незапамятных времен посягали иноземцы на ее свободу. Рвались заполучить ее богатство. Не вышло. Зачем далеко в историю ходить за примерами? Вспомним годы интервенции, блокаду, гражданскую войну. Голодными, холодными были советские люди, а выдюжили, выстояли. Прочь погнали вооруженные до зубов армии беляков и интервентов. Так неужели же сейчас мы согнемся под фашистским игом? Покоримся? Не бывать тому! Фашистская военная машина что заведенные часы. Работает, пока пружина не на износе, пока завод есть. А мы — люди, создатели и творцы нового, социалистического государства. Землю, детей, свободу свою защищаем, и не было еще такого, чтобы машина власть над человеком заимела, подчинила себе, сломала. Не было такого и не будет!