Рыба пошла дуром, он не успевал забрасывать удочку.
— И что же, будем есть сырой? — спросила Гудни, разглядывая улов.
— Еще чего! Сейчас приготовлю кушанье, пальчики оближешь!
Словен отыскал сухую березу, с помощью огнива и трута разжег костер. Потом почистил рыбу, посолил ее и насадил на прутья. Когда костер прогорел, над углями приспособил добычу и стал поджаривать.
И тут появились комары. Сначала их было немного. Но чем ниже садилось солнце, тем больше их становилось. Гудни отбивалась от них, как могла, но они облепляли лицо, шею, ноги, лезли в глаза, нос, рот, неистово кусались.
— Неужели от этих тварей нельзя найти спасения? — истерично выкрикнула она.
Словен давно привык к нашествиям комаров и их укусам во время охоты. Он взглянул на женщину, не спеша нарвал зеленой травы и бросил в костер. Клубы белого дыма поплыли вдоль реки.
— Становись возле меня, — пригласил он ее.
Так, стоя в дыму, они поужинали. Затем возле костра легли спать. Трава прогорела, угли остыли, вновь налетели комары. Пришлось лицо закрывать одеждой. Тотчас становилось жарко и душно, нечем было дышать. Однако едва открывались, как тотчас начинали жалить маленькие кровососы. Мучились, пока не уснули.
Словен проснулся с восходом солнца. Лицо горело, будто обожженное крапивой. Прошел к реке, умылся прохладной водой. Стало легче. Присел на бережку. Утренний ветерок отгонял комаров.
Поднялась Гудни, потянулась, отгоняя остатки сна, спустилась к реке. Словен глянул на нее и едва удержался от смеха. Лицо ее опухло от укусов комаров, глаза превратились в щелки. Хотел сказать какие-нибудь язвительные слова, но сдержался.
Она умылась, стала подниматься по пологому бережку. Кинула взгляд на Словена, спросила, не скрывая ехидства:
— Князь, что с тобой приключилось? У тебя лицо оплыло!
Он не замедлил с ответом:
— А твое стало похоже на блин!
Гудни поджала губы, молча проглотила колкость.
Поели всухомятку, тронулись в путь.
Долго шли по дубовому массиву. Широкие плотные кроны едва пропускали солнечный свет, под ногами осклизлая, гнилая листва. Сумрачно, застоявшийся сырой воздух.
Гудни остановилась, тяжело дыша. По ее лицу бежал обильный пот:
— Передохнем чуть-чуть.
Словен послушался, недовольный. Любая задержка его раздражала.
Недалеко подала голос кукушка.
— Кукушка, кукушка, — негромко проговорила Гудни, — сколько лет мне осталось жить?
Птица прокуковала один раз и замолчала.
Женщина изменилась в лице и прошептала, как бы говоря сама с собой:
— Значит, герцог догонит и убьет…
Словен усмехнулся:
— Нашла кому верить — глупой кукушке.