— Почему же ты поддерживала его?
— А ты хотел бы, чтобы я предала своего мужа, пусть и скудоумного? Кроме того, что он мне супруг, я еще и великая княгиня, поэтому исполняются мои малейшие желания и капризы, а это для любой женщины очень важно.
Словен отчужденно отодвинулся от нее:
— Как же падки женщины на роскошь и поклонение…
Она порывисто рванулась к нему:
— Словен, я не из таких. Только пальчиком пошевели, пойду за тобой в огонь и воду. Брошу и Довбуша, и дворец, и блестящую жизнь. Сокол мой ясноглазый, забери, увези с собой. Любить буду верной любовью. Не предам, не изменю, всю свою жизнь отдам без остатка, потому что знаю: не любила никого по-настоящему до тебя и не полюблю никогда…
— Наверно, и Довбушу при первых встречах говорила подобное.
— Не было такого! Отдали меня за него по сговору родителей, я даже не видела его до свадьбы. Не показался он мне сразу, не стал любым и во время супружеской жизни. Мучилась я с ним, а не жила…
— И как же ты мыслишь поступить дальше?
— Давай минуем Рерик и прямиком отправимся в столицу твоего племени.
— Неужели на такое решишься? Ведь ты замужняя женщина.
— Я оставлю Довбуша, я имею на это право и по германским, и по славянским законам, и ты это знаешь не хуже меня.
— Не передумаешь?
— И не подумаю!
— И не покаешься в своем поступке?
— И совесть не замучает, и душа не заболит.
— Ты совершенно уверена в этом?
— Да, Словен. Ты знаешь, о чем я сейчас мечтаю? В доме родителей и во дворце мужа всю пищу всегда готовили слуги, они стирали и убирались. Только у простых жителей я порой наблюдала, как женщины ухаживают за супругами, детьми, семьей, меня это не трогало и не волновало. А сейчас мне вдруг ужасно захотелось заботиться о тебе, хотя делать этого не умею. Меня преследует прекрасное видение: я стою у очага и готовлю еду для тебя, или мы сидим напротив друг друга за столом, а я тебе штопаю рубашку…
Гудни немного помолчала, продолжала:
— Как-то я сказала маме, что не знаю, люблю ли парня, с которым встречалась до Довбуша. Она спросила: «Тебе хочется родить ему ребенка?» Я ответила: «Не знаю…» И она тогда произнесла слова, которые врезались в мою память: «Значит, это еще не любовь. Любовь придет потом. Тебе тогда захочется любимому мужчине родить дитя». Вот сейчас я хочу, Словен, чтобы у нас с тобой родился ребенок. Это выше всех других моих желаний.
Словен помолчал, усмехнулся:
— Вот будет разговоров! И не на какой-нибудь захудалой улице, а пересуды пойдут по все Руссинии: словенский князь увел жену у великого князя!
— Боишься злословия?