— Ах, вот оно что-о-о, — крайне недоверчиво протянул я. — А полицейские прошли?
— Прошли, — ответил охранник.
— У них вы тоже спрашивали пропуск? — прищурился я.
— Нет, им разрешено везде без пропусков проходить, — опешил от моего напора страж. — Они свои служебные удостоверения показали. Как и положено…
— Хорошо, а вот мое служебное удостоверение, — я раскрыл зеленые корочки Международной карточки журналиста и прислонил их к стеклу кабины. — Видите, здесь написано «оказывать необходимое содействие держателю карточки в выполнении им профессиональных обязанностей»?
Охранник приблизил лицо к стеклу и протянул:
— Ну-у?
Я было хотел ответить на этот его возглас двумя короткими словами, но… И по-доброму сказал:
— Вы препятствуете мне выполнять мои профессиональные обязанности.
Охранник промолчал.
— Хорошо, звоните Александру Николаевичу…
— Какому? — прозвучал неожиданный вопрос.
— Вашему главврачу! — начал я терять терпение. Хотя, такого дуболома и нужно держать в охранниках. Такие стоят на своих постах насмерть… — И скажите ему, что телекомпания «Авокадо» в одной из своих передач обязательно расскажет о том, что служащие больницы, да и он сам, имеют что скрывать от журналистов. Например, вы можете истязать и ставить опыты в своих тайных подвалах над безнадежно больными людьми…
Охранник открыл было рот, но потом вопросительно посмотрел поверх моей головы.
— Не надо никуда звонить, — раздался за спиной знакомый голос. — Эти господа со мной…
Я обернулся. За моей спиной стоял Володька Коробов собственной персоной и показывал охраннику удостоверение следователя Главного следственного управления Следственного комитета.
— А они-то зачем? — спросил Володьку смуглый человек, что был рядом с ним (наверняка они из одной организации).
— Это господин Русаков с телеканала «Авокадо», познакомьтесь, — произнес Коробов вместо ответа.
— А-а, это тот, который ведет программу «Кто убил Санина»? — посмотрел на меня спутник Коробова с любопытством.
— Именно так, — ответил Володька. — Ему бесполезно ставить препоны и рогатки на пути. Он все равно их сметет! Или обойдет…
Мы со смуглым обменялись рукопожатием. У него оно было вялым, будто его силы были на исходе, и он вот-вот должен закатить глаза, повалиться на пол и испустить дух, мелко и часто подергивая своими конечностями.
Честно говоря, не люблю я вялых рукопожатий. Когда пожимаю человеку руку, а он в ответ едва обозначает подобное действие, это говорит о его ко мне безразличии. По барабану я ему. Или он по натуре скрытен и бесхребетен, а, стало быть, опасен. И ухо с ним надо держать востро…