Полковник быстро подошел к столу, схватил трубку телефонного аппарата, и требовательно, не дожидаясь ответов, завалил вопросами подчиненного командира:
— «Десятый», что у вас произошло? Что за ночные концерты гремели у вас на всю ивановскую? Где Климентьев? Почему он не доложил по команде? Почему я узнаю последним информацию, притом от члена Военного совета армии.
— Товарищ «десятый», подождите…
— Почему у вас под носом немцы прорвали оборону и это перед сабантуем? Кто командир батальона? Кто парторг? Вы знаете, что к вам направлена партийная комиссия армии по расследованию ЧП? — полковник вспотел от своего напора и тяжело дышал. — Что вы можете ответить, майор? Не молчите?
— Товарищ «второй», докладывает «десятый». Обстановка на участке прорыва стабилизирована. Подошедшими из резерва «карандашами» восстановлена первая оборонительная линия.
— Вы мне макароны не вешайте, — перебил командира 413-го стрелкового полка начальник политотдела корпуса. — Доложите по существу произошедшего события.
— Я уже докладывал по команде «пятому». И лапшу на уши вам не вешаю.
— Вы что смеетесь надо мной, майор? — заревел в трубку политработник. Все разложите, как было по полочкам, без утайки. Ну, слушаю вас, — и, вытерев платком вспотевший лоб, полковник Митин с иронией добавил: — А то поздно будет, когда приедут разбираться ребята с бритыми затылками из команды «молчи-молчи».
— Хорошо, — подавленно ответил подполковник Кузнецов и чуть помедлив, начал доклад. — Сегодня ночью примерно в 2 часа 40 минут на участке Новосельцева.
— Кто такой Новосельцев? — перебил вновь комполка политработник.
— Это мой командир третьего батальона.
— Продолжайте.
— Этой ночью немцы нанесли сильный концентрированный артиллерийско-минометный удар на взвод боевого охранения и передовые траншеи батальона Новосельцева. Огонь был столь плотный и точный, что смял пулеметные точки и батарею 45-ок. Затем он был перенесен на соседние подразделения, а позже на глубину всего батальона. Практически он велся постоянно. В это же время под покровом темноты немцы в количестве двух-трех рот ворвались в траншеи и подавили сопротивление наших бойцов. В этом им помогали выдвинувшиеся на огневой рубеж самоходные артиллерийские установки.
Батареи соседей хотели помочь нам, раскрыв себя, но были практически стерты с земли подкорректированным огнем немецких гаубиц, — подполковник замолчал.
— «Десятый», ты мне докладываешь, как будто диссертацию пишешь. Что дальше было, не молчи. Почему Новосельцев не организовал оборону? Где был командир в это время? Почему бойцов не поддержал замполит?