Какой вопиющий цинизм!
Здесь в поселке Заболотное волей судьбы, предначертанной Высшим творцом, встретились две родственные души, два горячих сердца, две человеческой жизни, которые, не думая о последствиях, живя только внезапно вспыхнувшими взаимными чувствами, пошли наперекор морально- нравственным устоям своих стран, находящимся в положении войны друг с другом.
Буквально, в шести километрах от поселка, на полях у деревни Искань, пехотинцы 519-го стрелкового полка, находясь в подчинении 151-й стрелковой дивизии, а юго-западнее в районе Шапчицы – Ильич, бойцы, всего около трех батальонов, обескровленной и растерзанной, отступившей на левобережье Днепра 102-й стрелковой дивизии, умирали, но сдерживали натиск 112-й и соответственно 31-й пехотных дивизий Вермахта.
Почти три недели легковооруженные красноармейцы, вплоть до 12 августа вели оборонительные бои на границе Быховского и Журавичского районов. И только подтянув свежие силы 13-го и 12-го армейских корпусов, немецкому командованию удалось сломить сопротивление на этом участке фронта русских частей и поставить их перед угрозой полного окружения.
Но это было или еще будет где-то, но не здесь.
Сегодня у обер-лейтенанта Франца Ольбрихта и у недавней выпускницы, медалистки Журавичской средней школы Дедушкиной Веры был праздник. Франц отдыхал, прекрасно зная, что завтра его может уже и не быть, как его уже не было трагически погибшего майора Зигеля. Именно сопровождая старшего офицера до штаба корпуса, выполняя неписаные законы офицерской чести, послужили причиной его задержки на этот праздник души. Поэтому, попав на него, он стремился взять от судьбы все, что она ему предлагала. А она предложила ему самое прекрасное, что было, есть, и будет всегда в жизни людей, это любовь: высокую, чистую, светлую. Франц с первого взгляда влюбился в эти лучистые глаза цвета майского неба, цвета чистых белорусских озер и потерял навечно покой. Своим мужественным сердцем, он также чувствовал, что и Вере он неравнодушен.
Он танцевал с ней «Венский вальс» Штрауса и наслаждался этим танцем, как и Вера искренне отдавалась этой музыке. Она была созвучна ее настроению. Она летала и светилась в танце от счастья. Да, гремела война. Да, умирали солдаты и мирные жители. Но сегодня в этой деревенской хате под музыку Штрауса витало человеческое счастье.
Выпитое вино, как и робкий первый поцелуй Франца, когда они выходили смотреть закат солнца, кружили ей голову.
И вновь этот вальс, и вновь эти проникновенные внимательные серые глаза и вновь легкое головокружение. Как же хочется летать вот так всю жизнь.