Мы говорили о чем-то, смеялись, шутили, и вдруг Саврасов, непонятно к чему, выдал совершенно удивительную вещь. Сначала он сказал:
— Кукушкинс — гений. Это ясно.
Я заметила, что при этих словах Миша чуть поморщился.
— Но вот что интересно, друзья... На днях я случайно встретил знакомого редактора. Он работает в издательстве, которое выпускает Кукушкинса.
— В «Корме»? — спросил Денис.
— Именно. Я знаком с этим редактором уже лет пять — он раньше подвизался на «Мосфильме». Давно хотел ему позвонить и расспросить о нашем с вами любимом прозаике, да все никак не мог собраться. И вот — встретил. Естественно, тут я не растерялся и засыпал его вопросами. И что же он мне ответил? Он понятия не имеет, кто такой Кукушкинс на самом деле. Он никогда его не видел. И никто в их издательстве его не видел. Рукопись его первого романа «Биография суки» (простите, Мадам, прости, Тонечка) главный редактор «Кормы» нашел почти четыре года назад на столе своей пассии. Теперь уже бывшей пассии. Она отправилась в магазин, а он ждал ее в комнате. От нечего делать стал смотреть журналы у нее на столе. Среди журналов и лежала рукопись в обыкновенной белой картонной папке. Роман захватил главного редактора с первых же строк. Пришла пассия, и он спросил ее, кто оставил здесь рукопись. Она сказала, что не имеет понятия. Мол, три дня подряд у нее были гости, отмечали Новый год, и кто из них забыл свое произведение, она не знает. Во всяком случае, уж точно никто не звонил и не искал его.
Главный редактор испросил разрешения взять рукопись с собой. Пассия не возражала. Роман пролежал в «Корме» семь месяцев, а его автор так и не объявился. Тогда главный редактор решился его издать. Вот и все.
— Как все? — возмутилась я, потрясенная такой загадочной историей. — А гонорар кому достался?
— Не знаю... — растерянно сказал Саврасов. — Как-то не подумал об этом.
— Михаил Николаевич, звоните сейчас же вашему приятелю, — решительно заявила я. — Нельзя оставить этот вопрос открытым. А вдруг несчастный Кукушкинс сидит без денег и умирает с голоду?
— Хм, — сказала Мадам. — Хм... И вот еще что... А как в «Корму» попали следующие романы Кукушкинса?
— И об этом не спросил, — расстроился Саврасов и осторожно постучал себя кулаком по лбу. — Сейчас позвоню. Где-то тут должен быть его телефон...
Он достал потрепанную записную книжку и принялся ее листать. Денис громко, можно сказать, вызывающе вздохнул. Миша зевнул — он был более деликатен и потому прикрыл рот ладонью. Им было скучно. Эх, молодежь! Не то что мы, старая гвардия.