Тем временем на рулетке выпало 32. В полном отчаянии мы вышли из казино.
Я понял, насколько мы оба пьяны, лишь когда обнаружил, что мы писаем на прекрасные цветочные клумбы в саду у казино, в двух шагах от стеклянной входной двери.
Так мы стояли и писали, пока не заметили изумленный взгляд портье, одетого в элегантный костюм жемчужно-серого цвета. Мы оба просто покатились со смеху. От такой наглости он просто онемел. Нам было так весело, что мы даже описали себе ботинки.
Вот тут Тони заявил мне с самым серьезным видом:
— Нет, так дело не пойдет. Сейчас мы туда вернемся и всех сделаем!
Я был не настолько пьян, чтобы позволить ему такое. «Послушай, — попытался я урезонить его, — мы и так уже проиграли десять тысяч, хватит, пойдем отсюда, ресторан все-таки принадлежит нам обоим».
— Мы делали слишком маленькие ставки, Поль. Не держи меня и не мешай, вот увидишь, сейчас мы их сделаем!
Он уже был внутри. Я хотел было отобрать у него сумку с деньгами, но он уже обменял на жетоны еще пятьдесят тысяч. Сумку он мне отдал, но там осталось только несколько монет. Наверное я все же был слишком пьян.
Он прямо прилип к столу с рулеткой, словно к игровому автомату. Не сводя глаз со стола, он начал кидать жетоны. Его ставки становились вес больше и больше.
Не поднимая головы, он заказал бутылку шампанского и бокалы для всех, кто играл рядом с нами. Он перестал ставить на свои счастливые числа и теперь ставил на красное. На красное и по максимуму. Я пытался обуздать его, но овладевший им демон бушевал в его крови, словно взбесившаяся лошадь.
Через два часа мы проиграли еще сорок тысяч франков и еще больше напились.
Он заказал еще одну бутылку шампанского. Большинство посетителей наблюдали уже только за нами, их это забавляло.
В конце концов он сказал одному из крупье: «Играйте за меня, я слишком пьян!»
И тут же начал выкрикивать номера, на которые хотел поставить, вместе со смежными числами и цветами. Он так торопился, что крупье никак не поспевал за ним, совсем растерялся, и жетоны попадали у него из рук. Управляющий дал знак другому крупье сменить его.
Мы выиграли, проиграли, опять выиграли и опять проиграли. Еще раз угостили всех шампанским. Каждый раз, когда мы выигрывали, Тони швырял стопку жетонов и кричал: «Эй, кто-нибудь!» Наверное, именно это он называл «сделать их всех».
В четыре часа утра мы наконец вышли из казино, унося с собой сто двадцать тысяч франков, натянутые поздравления управляющего и не знаю какое содержание алкоголя в крови.
— Сядь за руль, — сказал мне Тони, — а то я даже машины не вижу.