Бауманн добродушно хлопнул его по плечу:
— Брось, Лайл, тебе это будет полезно!
Он расхохотался и вылез из машины. Хокинс, ворча, последовал за ним, на ходу засовывая револьвер в карман джинсов.
Они вошли в церковь, сели на скамью в последнем ряду и стали дожидаться начала службы.
А в это время в ризнице Луиза Невилл, прислонившись к краю стола, с улыбкой сказала мужу:
— Знаешь, Джон, я почему-то думала, что ты так и не доведешь это до конца.
Преподобный Джон Невилл, бакалавр и магистр богословия, доктор философии, а с недавних пор и доктор медицины, сосредоточенно смотрел в зеркало. Он в шестой раз поправил на груди епитрахиль и затем спросил:
— Хм? Ты, кажется, что-то сказала, дорогая?
Она смотрела на него с обожанием, к которому примешивалось легкое раздражение. Казалось, он никогда не слышал того, что она говорила, как-будто голова его была занята чем-то несравнимо более важным. По правде говоря, именно его самоуглубленная интеллектуальность и привлекла ее десять лет назад, когда она, будущая диакониса, а в то время студентка семинарии, и он, уже посвященный в сан пастора аспирант, работавший над диссертацией по теологии, впервые встретились. Однако за восемь лет замужества эта кажущаяся духовная глубина обернулась раздражающей манерой не замечать людей, в особенности жену.
И все же — она ни минуты не сомневалась — не такой уж это серьезный недостаток, а потому она как всегда постаралась сделать вид, что ничуть не задета его невниманием, весело рассмеялась и повторила:
— Да, я сказала, что никогда по-настоящему не верила, что мы все-таки уедем из Америки, чтобы вести миссионерскую работу где-нибудь на краю света. Мне почему-то казалось, что медицинская степень будет для тебя… ну, просто еще одной ученой степенью. У тебя ведь это вроде хобби — коллекционировать степени.
Он кивнул и тоже рассмеялся:
— Да, и судя по всему, довольно дорогое хобби. Но тут уж ничего не поделаешь. Я просто прирожденный студент.
— По правде говоря, ты весьма близок к тому, чтобы стать профессиональным студентом.
— Но если бы не это, мы бы никогда не встретились, — напомнил он ей, поправляя белый стихарь.
Затем, повернувшись к жене, он сказал:
— Впрочем, мне очень нужна была эта медицинская степень, ты же понимаешь. Еще одна служба, еще одна проповедь — и мы в Намибии. — Его глаза блеснули. — Правда, здорово?
Она подошла и нежно поцеловала его в губы:
— Еще бы! — сказала она, — эта твоя мечта очаровала меня много лет назад. Просто я почему-то думала, что мы ее никогда не осуществим.
— А мы и не осуществим, — улыбнулся он, — если я, наконец, не начну службу.