— Ты… — пробормотал Даффи, — священник, который был вчера вечером в первом заведении. Откуда меня выставили.
— Но ты, я вижу, нашел… другой приют. Когда ты покинешь Триест?
— Чертовски скоро, скажу тебе. — Опершись руками в грязь, Даффи с трудом поднялся на ноги. — Ох-х! — Он осторожно растер себе поясницу. — Я не спал под дождем с тех пор, как мне было восемнадцать. Немолодым людям вроде нас следует этого избегать.
— Я не спал под дождем, — раздраженно ответил священник.
— Ну да, верно. Это был я. Я знаю, что это точно был один из нас.
— Так… — Священник нахмурился. — Деньги тебе нужны?
— Нет, вообще-то… один момент. — Рука Даффи метнулась за пазуху, и, к некоторому удивлению, он обнаружил тяжелый мешочек с деньгами на месте. — Ха! Спасибо, сейчас я вполне обеспечен.
— Прекрасно. Тогда уезжай сегодня же, или я велю восьми самым здоровым моим прихожанам хорошенько отдубасить тебя палками и швырнуть в море.
Даффи прищурился.
— Что? Я… Послушай, я ведь ничего тебе не сделал… Ты, поганый трус, я вырежу печень всем твоим скотоводам.
Он шагнул к священнику, но потерял равновесие и судорожно отступил в сторону. От встряски он рухнул на четвереньки, и его тут же вырвало. Когда он вновь выпрямился на трясущихся ногах, священник исчез.
«Интересно, за кого он меня принял, — подумал Даффи. — Ненавижу подобные недоразумения».
Но теперь предстояло разобраться, что же все-таки случилось прошлой ночью?
Все просто, услужливо подсказывала рациональная часть рассудка, ты был настолько глуп, что нажрался вусмерть в незнакомом кабаке и тебя избили и выбросили на улицу. Хорошо еще, что при твоей сомнительной внешности никому не пришло в голову проверить твой кошелек. А видения и галлюцинации не имеют значения. Никакого значения. Его зубы выбивали дробь, и он дрожал, как промокший кот. Нужно пошевеливаться, подумал он, найти гостеприимный трактир, где можно привести себя в порядок, закупить припасов и выметаться из Триеста. Глубоко вздохнув, он неуверенно поплелся вниз по виа Долорес. Два часа спустя он вышел из наполненной паром ванной комнаты, энергично растирая голову полотенцем.
— Как там мой завтрак? — спросил он. Когда никто не откликнулся, он постучал в дверь и открыл ее.
— Как там мой завтрак? — выкрикнул он в зал.
— Ждет вас на столе, сударь.
— Отлично. Сейчас иду.
Даффи снял просушенные шерстяные штаны со стула у камина и облачился в них. Штаны эти он купил в Британии много лет назад, и, хотя сейчас они состояли больше из заплаток, чем из английской шерсти, и итальянцы смеялись, называя его орангутангом, он не мог с ними расстаться. «А при переходе через Альпы в конце зимы они хорошо послужат мне», — сказал он себе. Он влез в продырявленный в двух местах камзол, натянул сапоги и отправился завтракать.