Ни барабанов королевских мерное звучанье,
Ни лютни пение, ни зов фанфар блестящих
Не слышал я, знамен не видел трепетанье
На поле страшном, среди демонов кричащих:
Но видел я: дракон восстал,
Вселенной непонятной порожденье.
И взгляд его огнями полыхал.
И холодным дыханьем меня опалили
Безымянного ветра порывы. По смертным путям,
Видел я, пилигримы слепые бродили
В черных безднах, разверзнутых там.
Долины ужаса забвенья мрак накрыл,
И я с Бессмертной Обезьяной
У Врат Судьбы сражаться должен был.
И не смешил меня побег дриады стройной,
И Пана не увидел я ни разу,
Но сквозь пески пустыни знойной
Я шел за ним, за Человеком черноглазым.
И я не умер так, как люди умирают,
И, как они, я не грешил, но я небес достиг —
Тех, что порывы бурь туманом укрывают.
В стихах Роберта Говарда есть также забавное и смешное. Читатели могут наслаждаться беззаботной балладой под названием „Поцелуй Сэл Снубу“, написанной как пародия на стихотворение Роберта У. Сервиса, или повествовательной поэмой, озаглавленной „Басни для Маленького Народца“ в которой рассказывается о том, как огромный боксер был нокаутирован небольшим человечком. Однако юмористическая поэзия Говарда, в разительном контрасте с его серьезными стихами, однообразна и непримечательна. Он сам говорил: „Сочинение стихов — тяжкая работа, мучительный труд, стишков же — одно удовольствие, сплошной праздник. Я никогда за всю свою жизнь не посвящал одному стихотворению больше получаса“. Однако, хотя Говард считает все свои стихотворения простыми „стишками“, среди них, наряду с ничем не выделяющимися стихами, встречаются превосходные поэтические строки.
У Говарда можно найти только одно стихотворение, проникнутое счастьем, — оно посвящено дням его детства. В нем молодой поэт не принимает летального исхода как способа сбежать от превратностей судьбы и злоключений, что испытывает библиотекарь. В „Освобождения“ жалкий клерк торжествует, обретя истинную свободу:
„Пошел ко всем чертям! — так боссу я велел.
— Шепчи Гимн Ненависти свой, спуская злости пар!“
А сам, свободный, я на Запад улетел
В экспрессе скором под названьем „Красный Шар“.
Альтернатива самоубийству — „ездить на поездах, как Хобо“, — является также решением Стива Косгигана, второго „я“ Говарда. Однако реальной альтернативы для самого Говарда не оказалось. Скрытный мечтатель, выросший в атмосфере, где его оберегали не только от неприятностей, но и от необходимого человеческого общения, Он не мог пережить перемен погоды, бедности и выносить своих более шустрых товарищей — Хобо.