С интервалом в десять секунд из аномалии вышли два линейных крейсера «Эзхизер» и «Ветрайф», затем появился узнаваемый контур флагмана флота — тяжелого крейсера «Андалит», несущего на борту аннигиляционную установку «Свет».
Фрегаты уже прошли треть расстояния, отделяющего их от туманности, и начали перестроение, поднимаясь выше плоскости эклиптики системы, а в космосе появлялись все новые и новые объекты — неподалеку от поврежденных «Апостола» и «Раптора» осуществили всплытие ремонтные платформы, между ними появился характерный контур мобильной базы, на борту которой располагался госпиталь, от вновь прибывших кораблей флота сразу же отделились десятки технических и эвакуационных модулей, в сопровождении «Стилетто» они устремились к поврежденным фрегатам Элианской эскадры.
— Сергей Дмитриевич!
Мищенко обернулся к зоне связи.
Дитрих Кроу, образ которого спроецировали стек-голографы [56], был краток:
— Рад видеть тебя. Извини, времени в обрез. Сейчас мнемоники формируют защищенное информпространство. Жду тебя там.
* * *
Генерацию киберпространства поддерживали не только мнемоники флота, но и гибридные системы флагманского крейсера, включающие в свою структуру логр-компоненты [57].
К немалому удивлению адмирала Мищенко, после стабилизации виртуального мира он заметил сразу несколько фигур, стремительно приобретающих индивидуальные черты — кроме Дитриха Кроу на встречу явился незнакомый Дмитрию Сергеевичу пожилой человек гражданской наружности, а также инсект и логрианин.
Главу Всех Семей и Хранителя Логриса, Мищенко встречал не впервые, потому узнал их, послав Хригашту ментальное приветствие, и, скрестив руки в знаке бесконечности разума, склонил голову перед Логдоидом.
Дитрих тем временем энергично развернулся, сделав шаг навстречу адмиралу.
— Рад видеть тебя, Сергей Дмитриевич.
— Взаимно. — Ответил тот. — Вовремя подоспели.
— Президент ввел чрезвычайное положение. Мне оставалось только воспользоваться предоставленными полномочиями, — скупо пояснил Дитрих. — Знаю, что подвергал эскадру опасности, не передавая директивы генерального штаба, но ты правильно истолковал молчание центра.
Хригашт, внимательно слушавший обмен репликами, вступил в разговор:
— Моя признательность, адмирал. Ты спас многие Семьи. Общность не забывает такое. — Его короткие, как будто незавершенные фразы несли неизгладимый отпечаток мыслеобразов, которые невозможно выразить словами, но Мищенко, хорошо знакомый с ментальным языком инсектов, по достоинству оценил лаконичные выражения. Хригашту не нужно было пояснять, что многие люди принимали участие в битве, — Глава Всех Семей мыслил категориями единого, коллективного разума, и, обращаясь к адмиралу Мищенко, подразумевал всех, кто действовал под началом Сергея Дмитриевича.