Еще пару минут, и они найдут след и тогда…
Вася выставил руки вперед и побежал к окну, пропустившему его в здание. Вытянул кровать из ближней комнаты, перевернул на бок и загородил проем. Одну подтащил к двери. Схватил следующую и замер… С улицы доносился топот десятков лап и тяжелые дыхания. Он перевернул последнюю кровать, перегородив проход, и побежал к лестнице. Краем глаза успел заметить в одном из окон черную тень: острые уши, длинная клыкастая пасть и желтые глаза, горящие во тьме как два уголька. Зазвенело стекло, заскрежетала кровать как ржавая дверь на несмазанных петлях, раздалось тяжелое дыхание и глухой топот. Вася обернулся, вскинул автомат и дважды выстрелил. Два уголька качнулись, пискнули и ушли в сторону, где и погасли. В глубине коридора опять заскрежетало стекло. Донесся звук грузного тела, ввалившегося в здание.
Вася уже прыгнул на лестницу и влетел на второй этаж. Грохот кроватей, царапанье, рычание и короткий лай. Первая овчарка показалась на ступеньках. Выстрел, второй, третий и она, вздрагивая от ударов пуль, уткнулась мордой в стену. Подпрыгнула и ударилась головой о пол. Еще раз. Заскребла задними лапами, уже не поднимая головы от пыльного бетона. Вокруг нее расплескалась черная клякса, она увеличивалась и превращалась в зловещий рисунок художника, пишущего последнюю картину в своей жизни – лик смерти.
Метнулась вторая черная тень. Вспышка и она, кувыркнувшись, слилась воедино с первой. Снизу послышалось злобное рычание, но больше ни одна собака не появилась. Они затаились в темноте, и только тяжелое дыхание выдавало присутствие минимум двух псин.
Вася мысленно поздравил себя с еще одной маленькой победой. На лице появилась злорадная улыбка. Да, чего бояться?- подумал он и крикнул:
– Ну что? Есть еще собачки? Я не наелся. Где вы, немцы? Или вы там русские, которые лижут жопу немецким Гансам?
Никто не ответил, но Вася отчетливо услышал голоса и далекие выкрики каких-то команд.
Сейчас окружат и полезут на второй этаж. Возьмут в перекрестный огонь, а эти псины доделают свое дело.
Вася вскочил. Во тьме первого этажа встрепенулись собаки. Надо было рискнуть и отгородить лестницу. Вася поставил автомат, взял в руку пистолет, снял с предохранителя и попятился к ближайшей комнате.
Заскрипела, заскрежетала ржавым, режущим ухо звуком кровать, выехала в коридор и завернула за угол. На лестнице, прямо за двумя трупами сородичей, стояла огромная овчарка. Она на долю секунды замешкалась перед прыжком, и Вася перевернул на нее железную рухлядь. Кровать кувыркнулась и полностью перегородила проход. Зверь зарычал и набросился на кривые прутья спинки, он терзал, грыз, толкал и тянул железную развалину, но она так хорошо встала, что даже не тряслась, а только презрительно попискивала, словно смеясь над напрасными усилиями зверя.