— Джордано Бруно?! — от неожиданности закричала я. — Того самого?
Но голова ничего не ответила. Тень прошла по её лицу, и мне на миг показалось, что вместо юноши на меня смотрит глубокий старик, такой древний, что мне стало страшно. Я немного подалась вперёд, чтобы лучше рассмотреть лицо, но оно вновь приобрело прежние очертания. «Фу ты чёрт, померещилось», — подумала я.
— Что вы сказали? — спросила голова. — Я не расслышала.
— Я спросила, тот ли это Джордано Бруно, которого сожгли?
Голова моргнула в знак согласия.
— На Кампо деи Фиори, сейчас стоит памятник, только он там на себя не похож. Люди всегда так — сначала жгут, вешают, головы рубят, а потом памятники ставят.
— Это точно, — согласилась я, чувствуя обиду за всё человечество, — кстати, об отрубленных головах, расскажите, почему вы всё ещё живы, и причём тут Джордано Бруно?
Голова недоверчиво прищурилась.
— А вам зачем?
— Не знаю, так просто…
— Просто — одним местом с моста, — голова скорчила недовольную гримасу, — все так говорят, а потом…
— Кто, все?
— Кто, кто! Охотники за мной, вот кто. — Голова внезапно стала серьёзной. — Специально приезжают в Италию, толпами. Может, вы одна из них, почём мне знать.
— И чего им всем от вас нужно? — спросила я как можно наивнее, из-за чего фраза вышла фальшивой, и голова, похоже, это почувствовала.
— А то не знаете! — горько усмехнулась она. — Все всегда всё знают, только делают целомудренные глаза.
— Я, правда, ничегошеньки про это не знаю! Честно-честно!
— Не кричите так. За стеной пейзанка, забыли?
Я закрыла рот ладонью и стала хлопать глазами, стараясь всё сказанное мной свести в шутку, но голова на это никак не отреагировала.
— И потом, мы ещё мало друг друга знаем для таких рассказов, — по бабьи растягивая слова, протянула она, — я ведь даже не знаю, как вас зовут…
— Александра, — ответила я и хотела протянуть руку, но вовремя одумалась, — можно Саша. А вас?
— А меня никак не зовут. — Голова улыбнулась. — По крайней мере, сейчас. Каждый, кто жил со мной почему-то считал своим долгом меня как-то называть. Фабио, Морён, Свия, Коррэо, Бази… всех и не упомнишь. У меня было столько имён, что придумывать новое не имеет никакого смысла. Хотя, если вам захочется придумать мне имя, то силь ву пле, я не против.
— Иван Иваныч, — выпалила я.
— Иван Иваныч… — повторила за мной голова. — Так меня, кажется, ещё никто не звал.
— Теперь мы достаточно хорошо друг друга знаем?
На лице головы вдруг проступила маска ужасной усталости.
— Давайте, мы с вами завтра об этом поговорим… — прошептали яркие, едва разлепляющиеся губы, — я немного устал…