«Так уж ничем, – подумал он, – дать тебе хорошенько по голове – и ни тебя, ни твоего жизненного опыта как не бывало».
Глаза обеих женщин лихорадочно сверкали и блестели от пота. Они слишком горячо жестикулировали и слишком много смеялись. Он тоже пил. Невозможно оставаться трезвым среди пьяных. Любаша пила, потому что сбежала от сутенера, от своей работы и теперь не знала, что ее ждет. Лика пила потому, что сначала стала брошенной женщиной, а потом – заложницей. Он тоже пил, потому что уже много лет ему была противна та жизнь, которую он вел, и сам себе он был тоже противен. Так они вместе напились полусухим шампанским. Все трое у подножья скалы под названием Замок коварства и любви.
Но со стороны все выглядело весело – они бесились, как подростки, впервые попробовавшие спиртное и захмелевшие от незнания меры.
Лика продолжала прихлебывать шампанское. Он подумал: «Ей бы перестать пить. Всем надо перестать. Причем немедленно. Прежде, чем что-то случится. А что-то должно случиться. Это как в природе: сначала накапливается напряжение, сгущаются тучи, а потом происходит разрядка – гром, молнии, ливень – неподконтрольная стихия вырывается наружу и проливается на головы».
Пробка очередной бутылки выскочила так быстро, что он не успел ее удержать. Белая пена струей ударила и облила с головы до ног Лику. Она только расхохоталась.
— Ты не Медуза, ты Медведь, – только и сказала она. – Неуклюжий медведь. Тебя можно показывать в цирке-шапито, ты бы там ездил на мотоцикле по стенам.
Любаша рассмеялась.
— Мне придется переодеться, – сказала Лика, – не могу же я быть вся мокрая. Противно.
Пошатываясь, она направилась в ванную, оставив дверь полуоткрытой. Было слышно, как она хихикает и что-то напевает. Потом послышался звук, как будто что-то упало. Тело. На кафельный пол. Только этого не хватало. Он поспешил ей на помощь, но она уже сама встала и осматривалась на предмет синяков, ссадин и ушибов. Все было чисто. На удивление.
— А вы знаете, кто часто падает? – спросила она с улыбкой, когда он подошел к ней.
— Знаю – пьяницы и алкоголики.
— Неправильно, – она покачала головой. – Часто падает тот, кто не имеет в жизни поддержки. Вот так.
Пьяна. Пьяна. Пьяна. Все трое пьяны. И он тоже пьян. Этого нельзя было допускать. Но тем не менее все трое пьяны.
Выходя из ванной, она попыталась проскользнуть мимо него, но он сделал шаг в сторону, и они столкнулись.
— Извините, – произнесла она.
Он ощутил ее гибкое тело. Из самых потайных глубин его существа поднялась и бросилась в голову горячая волна. Словно по молчаливому взаимному согласию, они резко отпрянули друг от друга. Но именно с этого момента в их отношения вкралось нечто новое – понимание, что это весьма возможно.