Юты некоторое время молча ели, затем длиннолицый воин вдруг спросил:
- Ты был вождем воинов на лошадях?
- Я был их вождем, но на сына не оставалось времени, он рос без меня. Теперь я обыкновенный человек.
Ют сказал что-то остальным индейцам, и те посмотрели на Брионна.
- Ты прав, - сказал ему Брионн. - Вы на самом деле ушли от меня тогда, но я был еще молодой воин.
В изумлении от того, что он понимает их язык, индейцы пристально смотрели на него. Он пожал плечами:
- Это было давно. А теперь я пришел в вашу страну как друг.
- Откуда мы знаем?
- Проверь меня и увидишь, друг я или враг.
- А враги у тебя еще есть? - Воин со шрамом прощупывал его, но не враждебно, а просто чтобы увидеть его реакцию.
- Почти все мои враги мертвы, но есть несколько бледнолицых, которые мне враждебны.
Индеец обгрыз кость и отбросил ее в сторону.
- Я думаю, ты друг, - сказал он. - Ты говоришь хорошо.
Индеец поднялся на ноги, вместе с ним встал и Брионн. Спокойно, с ружьем в левой руке, он протянул индейцу правую.
Какую-то минуту индеец изучающе смотрел на него, затем быстро тряхнул протянутую руку. В следующее мгновение они исчезли, как тени, а Брионн быстро вышел за пределы освещенного костром круга.
- Пошли, Мэт, - сказал он сыну, - перенесем стоянку.
- Сейчас?
- Лучше сейчас.
Он набросил попону на гнедого.
- Мэт, я шел на риск, когда протягивал ему руку. Он хотел задержать ее, чтобы другие тем временем выстрелили. Он хотел так сделать, но передумал.
- Почему передумал?
- Точно не знаю, но, понимаешь, я ведь держал его за правую руку, а левой стреляю очень хорошо.
- Ты сказал им, что хочешь, чтобы я стал великим воином. Почему?
Брионн взглянул на сына.
- Я хочу, чтобы ты стал кем угодно, лишь бы был счастлив, и что бы ты ни делал, я хочу, чтобы ты делал это наилучшим образом, а затем все же постарался сделать еще лучше. Я сказал ему, что делаю из тебя воина, потому что это ему понятно, и потому, что это сразу понравится. И я действительно хочу, чтобы ты был настоящим воином, чтобы сражался, если надо, за то, во что веришь, и за справедливость.
Он говорил все это и продолжал укладывать вещи, держась подальше от света.
- Сейчас, Мэт, будем уходить. Они могут вернуться.
- Ты что, им не доверяешь?
- Давай скажем так: я не хочу подвергать их искушению, - ответил Брионн.
Костер, обкопанный вокруг во избежание пожара, Брионн гасить не стал, а оставил догорать. Сами же они вывели шагом лошадей и, подобно привидениям, исчезли с места привала, растворившись во тьме. Ночевали двумя милями дальше, не разжигая костра.