На нашу одежду и обувь ушла большая часть зарплаты матери, а деньги, заработанные отцом, были потрачены почти целиком на оплату школы и выкуп фермы из залога, и в результате мы остались почти такими же бедными, как и прежде.
Каждый месяц мать стригла нас с отцом, и, пока это доставляло ей удовольствие, приводила в порядок волосы Джулии. Но работа на винограднике заставила ее сбиться с графика, и у меня волосы уже начали наползать на воротник, а у отца — еще длиннее. Поэтому я не очень удивился, когда однажды воскресным днем, помыв с Джулией посуду после обеда, она позвала нас с отцом на кухню, и заявила, что настало время остричь пару медведей.
Мать поставила стул посреди кухни, достала ножницы и машинку.
— Нед, ты первый, — сказала мать, и отец опустился на стул. Обернув ему вокруг шеи старую простыню и заколов булавкой, мать принялась за работу.
Сначала она делала ужасные стрижки, и ребята в школе смеялись надо мной. Но это было уже позади, потому что теперь она научилась стричь лучше профессионального парикмахера. Когда стрижка была готова, отец выглядел совершенно другим человеком.
— Тим, теперь ты.
После того, как постригла меня, мать взялась за прическу Джулии. Хотя я всегда считал Джулию довольно невзрачным ребенком, но никогда не переставал восхищаться её волосами. Того же цвета, что и у матери, и такие же шелковистые на ощупь. На этот раз они отросли гораздо ниже плеч, и матери пришлось подрезать их почти на два дюйма.
Все это время Роун стоял в дверях кухни и наблюдал. Пасмурное зимнее небо в его глазах прояснилось. Закончив с Джулией, мать посмотрела на Роуна.
— Теперь Вы, мистер Роун.
Его волосы отросли вдвое длинней моих. Когда моя шевелюра становилась такой длинной, мать говорила, что я стал похож на музыканта, однако Роуну она ничего подобного не сказала. У него были волнистые волосы, и мать уложила их красивой волной на голове. Когда она закончила, невозможно было узнать в нем бродягу.
— Спасибо, мэм, — сказал Роун, когда мать сняла простыню. И добавил:
— Может, Вы спуститесь в гостиную, я здесь все приберу.
И мать последовала его словам. В тот вечер она наделала фаджа[7], и мы сидели у радиоприемника и слушали Джека Бенни и Фреда Аллена.
В начале ноября похолодало. Мы с Джулией уже ходили в школу в своих новых пальто. Несколько раз были сильные заморозки, и последние задержавшиеся на деревьях листья спешили плавно опуститься на землю. Я все ждал и не мог дождаться первого снега.
Джулия взяла в школьной библиотеке книгу под названием «Машина времени». Она все время читала книги, до которых еще не доросла, поэтому я не особенно удивился, когда однажды вечером она показала Роуну «Машину времени» и, спросив его, читал ли тот когда-нибудь эту книгу, попросила объяснить, что там написано. Я не удивился и тогда, когда Роун сказал, что читал эту вещь.