— Ты недооцениваешь ее, Джонатан. Твоя тетя очень бодрая и умная женщина. Я с удовольствием покажу тебе записи моего разговора с ней. Тебе будет интересно узнать, что она полностью подтвердила мою догадку: в тринадцать лет Энни Стаффорд перенесла сексуальные домогательства ее дяди, Флориана Стаффорда.
Воздух со свистом вырвался из легких Джонатана.
— Это тебе сказала тетя Стелл?
— Я буду счастлива продемонстрировать тебе записи. Впрочем, ты можешь узнать это из первых уст.
Казалось, Джонатан превратился в соляной столп.
— Я не знаю, почему это случилось со мной… Не знаю, почему они выбрали именно меня. Только знаю, что обязана пройти через это.
— Тогда позволь мне помочь.
— Нет. Я не доверяю тебе, Джонатан. Ты все время пытался помешать мне. Ты лгал мне, морочил голову, использовал меня…
— Я бы на твоем месте не жаловался на судьбу. Ты хотела меня так же, как и я тебя.
У вспыхнувшей Девон хватило мужества не отпираться.
— Ладно. Я признаю, что тоже принимала в этом участие.
— И очень большое, смею напомнить. — Джонатан не мог не вспомнить о вечере, когда она соблазняла его, и кровь вновь прихлынула к его чреслам. На щеках Девон расцвели маки; зрелище было очаровательное. Ему захотелось заключить девушку в объятия, но нельзя было и думать об этом.
— Пусть так, очень большое участие. Но все это в прошлом.
— Позволь помогать тебе, работать с тобой рука об руку и самому искать истину.
— Я знаю истину. Нужно только понять, что с ней делать.
— Тогда расскажи и мне, черт побери! В конце концов, я тоже имею к этому отношение!
— Я уже говорила, что не доверяю тебе.
— Подумай об Алексе. Если то, что ты говоришь, правда, это может быть связано с пожаром и его увечьем. А коли так, мой долг перед сыном состоит в том, чтобы выяснить все до конца.
И снова Девон заколебалась. Она подняла голову, и прекрасные зеленые глаза впились в лицо Джонатана.
— Это и есть тот долг перед семьей, о котором ты говорил?
— Вернее, часть его. Ведь Энни и Берни тоже Стаффорды.
— Как и Флориан, — хмуро напомнила она. — И ты тоже.
От прозрачного намека у Джонатана сжалось сердце.
— Если он таков, как ты говоришь, у меня с ним нет ничего общего. И тебе это хорошо известно.
— Мне известно, что ты безжалостен и расчетлив. Ты говоришь и делаешь только то, что тебе выгодно.
— Может быть. Но если я такой, то попробуй объяснить то, что я тебе скажу. В эту минуту я хочу тебя не меньше, чем в тот раз, когда мы сидели за этим столиком. Но я не собираюсь принуждать тебя. Я потерял твое доверие и пока не верну его, не притронусь к тебе.