Она только покачала головой.
— Ничего не получится. Ты забыл, что мы хотим сделать папе сюрприз? А вдруг мы проговоримся и выдадим себя?
Алекс улыбнулся.
— Так вы думаете, ему понравится яхта?
— Я думаю, что он с ума сойдет от радости. А когда ты закончишь рисунок, я отдам вставить его в рамку. Согласен?
— Ух ты! Ага…
Она поднялась и пожала мальчику руку.
— До вторника!
Алекс глядел ей вслед и гадал, есть ли у нее дети. Если да, то им крупно повезло. Она красивая. А еще она умеет рисовать.
В тот день Девон вернулась домой ближе к вечеру и обнаружила на автоответчике сообщение от Джонатана. Тот ироническим тоном спрашивал, не хочет ли Девон составить им с Алексом компанию и сходить на «Щелкунчика». Конечно, Алекс не успел подать ему эту мысль. Мальчик должен был вернуться домой только в субботу.
Девон печально вздохнула, подумав о том, что несколько недель назад она была бы счастлива присоединиться к Джонатану с Алексом. Но теперь она не могла рисковать. Ее хитрость с больницей могла раскрыться в любую минуту. Нельзя допустить этого, пока она не выяснит у Алекса, что случилось во время пожара. Кроме того, она не доверяла Джонатану — точнее, не доверяла самой себе.
Когда она перезвонила Стаффорду и принесла свои извинения, Джонатан сделал все, чтобы переубедить ее. Конечно, это было приятно, но в то же время усиливало ее настороженность. Он что, снова хочет использовать ее?
Весь уик-энд она просидела за «Следами», если не считать первого выхода в магазин за рождественскими подарками. Она купила матери красивую кашемировую шаль, а отцу — пенковую трубку. С тех пор, как тот бросил сигареты, он любил время от времени выкурить трубочку-другую.
К великому огорчению владельцев магазинов и к облегчению Девон, предпраздничная суета еще не началась. Но красочные декорации и звучавшие повсюду рождественские гимны заставляли Девон грустить и чувствовать себя изрядно подавленной.
Все объяснялось очень просто: она тосковала по Джонатану. Работать с ним вместе было вовсе не то же самое, что прикасаться к нему, обнимать его, просыпаться рядом с ним по утрам. По правде говоря, при виде Джонатана она чувствовала себя хуже прежнего.
Однако надо было признать: Джонатан помогал ей куда лучше, чем можно было надеяться. Они быстро продвигались вперед. Даже слишком быстро. Ей бы хотелось, чтобы все было как прежде, но рассчитывать на это не приходилось. Рано или поздно он узнает о ее обмане, касающемся сына. И эту вину он никогда не забудет и не простит. При мысли о неизбежности такого исхода у нее становилось тяжело на сердце, однако иного выхода не было. Она должна была знать правду, но тут ей Джонатан ни за что не уступит.