Девон перевернула страницу, и в тишине раздался громкий треск толстой бумаги. Рука ее замерла на полпути. На следующей странице альбома был изображен тот же дом, но объятый пламенем: злобные красно-оранжевые языки грозно вздымались в черное ночное небо.
— Пожар… — произнесла она, забыв о том, что говорит вслух.
— Вам папа рассказывал об этом? — тихо спросил Алекс.
— Немного. Я была в Стаффорде и видела, что осталось от дома.
— Видели?
— Да… Я провела ночь в гостинице. — Она пыталась говорить спокойно, но внутри все сжалось от страха.
Алекс нервно облизал губы.
— Это было страшно.
Девон делала вид, что изучает рисунок, — подносила его к свету, рассматривала под разными углами.
— Да… Могу себе представить…
А потом она обратила внимание, что этот рисунок не последний. Стоило перевернуть страницу, как у нее сжалось сердце и перехватило дыхание. Здесь было изображено то же, что и на предыдущем, но у дома уже обвалилась часть крыши. Языки пламени так же неистово рвались ввысь, однако на сей раз в них было нечто иное. Лицо человека.
— Что это, Энди? — Она указала на неясное, но безошибочно узнаваемое изображение.
— Это что-то… — Он закусил нижнюю губу.
— Что-то, что тебе захотелось нарисовать?
Он кивнул.
— Да.
— Это хорошо. Считается, что художник должен выражать себя.
— Правда?
— Да. Считается, что он изображает на холсте свои внутренние чувства. Или, как сейчас, на листе альбома для рисования. — Она опустила альбом и внимательно посмотрела на Алекса сверху вниз. — Ведь именно поэтому ты и нарисовал пожар, верно?
— Да.
— Значит, в ночь пожара ты видел в пламени человека?
— Я только думал, что видел.
— Почему ты так говоришь? — Девон опустилась на стул рядом с его креслом. — Может быть, ты действительно что-то видел.
Внезапно лицо мальчика стало настороженным. Он покачал головой.
— Мне это только показалось… когда на меня упало бревно.
— Это тебе папа сказал?
— Нет, но он тоже так думает. Так говорил доктор Мейерс, а теперь и док гор Реймонд. Сестры тоже так думают… и вообще все.
— Доктор Мейерс? — Джонатан упоминал эту фамилию…
— Ага. Папа попросил его осмотреть меня после пожара. Он детский псих… психо…
— Детский психолог? — подсказала Девон.
— Ага. Как доктор Реймонд.
— Понимаю. Значит, и доктор Мейерс, и доктор Реймонд говорили, что человек в огне тебе просто приснился?
Он кивнул.
— А этот человек говорил с тобой?
Алекс закусил губу до крови. У Девон разрывалось сердце. Ей хотелось утешить ребенка, сказать ему, чтобы он не вспоминал об этом. Но нужно было узнать правду. Что-то — может быть, подавленный женский инстинкт — подсказывало ей, что мальчик жаждет поделиться своей мучительной тайной.