Девон спала как убитая и проснулась только на рассвете. Джонатан беспокойно заворочался, но продолжал тихонько посапывать. Она лежала не двигаясь и вспоминала события вчерашнего вечера, Джонатана и свою беседу с Алексом. Вдруг палец Стаффорда коснулся ее щеки. Девон повернула голову и заглянула ему в глаза. В мглистом утреннем свете они казались — да нет, не казались, а были, — совершенно синими. На лице Джонатана читались спокойствие и довольство.
— Какая мысль крутится в твоем изощренном мозгу, мой любимый «тенси»? Я не только слышу скрип, но и вижу это в твоих чудесных зеленых глазах.
Девон хитро улыбнулась.
— По правде сказать, я думала об Алексе.
Джонатан разочарованно вздохнул.
— А я был уверен, что обо мне…
Девон шутливо ткнула его кулаком в ребра, но потом взгляд ее стал серьезным.
— Я подумала о нашей вчерашней беседе с Алексом. Знаю, это не самая лучшая тема… Ты не любишь говорить о пожаре, но я подумала… Если бы ты рассказал мне… хотя бы раз… а я обещаю больше ни о чем не спрашивать.
Джонатан испустил глубокий вздох. Он повернулся на спину и закинул руки за голову.
— Ладно. Давным-давно надо было рассказать тебе об Алексе. Если бы я это сделал, не было бы вчерашнего вечера.
Девон повернулась набок и оперлась на локоть.
— Честно сказать, во вчерашнем вечере была своя прелесть…
Джонатан хмыкнул, и этот звук гулом отдался в его груди.
— Рад слышать. Это еще больше возбуждает мой аппетит. Так что ты хочешь знать о моем сыне?
— Ты говорил, что шесть месяцев назад доктора пришли к выводу, что причина его болезни носит психический характер.
— Все верно. Они сказали, что паралич вызван посттравматическим шоком. В то время я понятия не имел, хорошо это или нет.
— А теперь?
— И теперь толком не знаю.
— Почему он столько времени проводит в больнице? Мне кажется, ему было бы лучше дома, в семье.
— Я и сам временами задумываюсь, имеет ли это смысл. Я согласился попробовать, но только на год. Доктор Реймонд думает, что изоляция — по крайней мере, от меня, поскольку мы очень близки — могла бы усилить в Алексе желание вернуться к прежней жизни. Они верят, что при наличии времени и правильном лечении стремление к нормальной жизни и желание вернуться домой пересилит ступор, который мешает ему владеть ногами. Однако ни это, ни часы, которые Алекс проводит с доктором Реймондом, пытающимся раскрыть причину его паралича, пока не в состоянии помочь ему. Конечно, в больнице с ним занимаются физиотерапией, так что атрофия мышц ему не угрожает.
— Ты как-то говорил, что доктор Реймонд не верит, что причиной болезни стал пожар.