— Почему?
— Потому что все это чушь собачья, вот почему. Потому что люди подумают, что ты рехнулась.
— Мне безразлично, что подумают люди. Я пишу об этом книгу. Я намерена выяснить, что там случилось, и рассказать об этом читателям.
— Зачем, черт побери? Почему это для тебя так важно?
— Потому что я должна узнать…
— Что узнать? — напирал Майкл, хотя ему было все прекрасно известно. — Узнать, получишь ли ты еще один невроз? Или что увидела на чердаке то, чего там отроду не было?
— Неврозами я никогда не страдала. Нервы расшалились — это было. А разница между этими понятиями огромная, сам знаешь.
Он-то знал, но сама Девон не была уверена в себе. Он знал, что девушка боится, как бы однажды ее психика не сдала от перенапряжения. Это его тоже беспокоило.
— Называй это как тебе угодно. Но с того момента, как мы покинули Стаффорд, ты ведешь себя ненормально. Работаешь по двенадцать часов в день, пишешь какие-то письма, обзваниваешь десятки людей. Твой отец говорит, что за последние две недели ты дважды моталась в Стаффорд. Он очень беспокоится о тебе, хотя еще не знает ни о каких «маленьких Бернардиках». Ты одержима своей книгой и ради каких-то призраков готова пожертвовать даже нашими отношениями.
— Если это может разрушить наши отношения, то, видимо, они с самого начала немногого стоили.
— Ты не имеешь права так думать!
— И тем не менее думаю.
Девон говорила правду. Это было видно по тому, как она расправила плечи, как твердо глядела ему в глаза. Майклу захотелось взять свои слова обратно.
И тут он подумал о годах, полностью отданных корпорации «Дарнекс Менеджмент», вспомнил, как допоздна просиживал за письменным столом, вспомнил уик-энды, проведенные над служебными бумагами, в то время как другие сотрудники резвились на пляжах, вспомнил о вечеринках, устраивавшихся начальством для служащих корпорации, куда он должен был являться, хотя чувствовал себя настолько измотанным работой, что впору было упасть на паркет и захрапеть. И все это пойдет коту под хвост, если боссы узнают, что его будущая супруга верит во всякую чертовщину. Из-за нее, будь она неладна, он станет посмешищем всей корпорации…
— Послушай, Девон, ты обязана хорошенько поразмыслить. Знаешь, что может случиться, если ты будешь продолжать в том же духе?
— О чем ты? — Она пригубила бокал.
— Да я же видел, как на тебя подействовала вся эта история! Первые несколько дней ты без слез говорить об этом не могла!
— Да, такие вещи ранят душу.
— Согласись, Девон, что тебе уже сейчас тяжело заниматься этим. А ведь дальше будет еще хуже.