— Нет. В конце концов я сумею взглянуть на дело более трезво.
— А если не сможешь?
— Ну и пусть. Я должна написать эту книгу, и неважно, какой ценой она мне достанется.
— Если ты не желаешь подумать о себе или обо мне, побереги, Бога ради, хотя бы мать с отцом. Приятно ли им будет, если…
Девон вызывающе рассмеялась.
— Я не ребенок, Майкл. Если они и узнают, то меня не будет интересовать, что они скажут. Прежде всего я должна быть правдивой по отношению к себе самой. Я не могу отказаться от этого дела. Независимо от того, одобряют его мои родители или нет.
— Ты причинишь им боль, Девон. Вспомни, как они переживали, когда от тебя ушел Пол. И теперь они наверняка будут опасаться повторения нервного срыва, что, по правде говоря, вполне реально.
Игру Майкла нельзя было назвать честной, и он понимал это, но отчаяние мешало ему найти доводы получше.
— Значит, ты считаешь, что я все это выдумала? Ты так считаешь, да? Будто со мной происходит то же, что и прежде, но в более острой форме?
— Может быть и так, Девон. Сказал же тебе твой доктор, что рецидивы не исключены.
— Нет, Майкл, на сей раз нервы ни при чем. Неужели ты искренне веришь, что все мною рассказанное порождено лишь сцеплением случайностей — темнотой, шумом ветра, обрывками сна, и только? — Она размашисто, со стуком поставила бокал на столик. — Ты ведь видел мой блокнот. Строки, которые ты там прочитал, я написала до разговора с миссис Микс. Как же можно утверждать, что судьба этой девочки — лишь игра моей фантазии, результат цепи совпадений?
Майкл заерзал в кресле.
— Ну, я готов допустить, что все это странно, но ему наверняка есть логическое объяснение. И через какое-то время ты, вероятно, его найдешь.
— Золотые слова! Именно это я и пытаюсь сделать.
Майкл ударил кулаком по подлокотнику кресла и встал.
— Нет! Этим ты как раз и не занимаешься! Ты делаешь прямо противоположное. Ты уверена, что дом населен призраками, и изо всех сил пытаешься это доказать.
— Я обязана это сделать.
— Но почему обязана, скажи мне, Бога ради? — По тому, как Девон отвела взгляд, он понял, что она не намерена ничего объяснять. — Скажи мне правду.
Девон вскинула голову. Ее широко раскрытые зеленые глаза впились в зрачки Майкла, выдвинутый вперед подбородок и стиснутые в ниточку губы, обычно мягкие и полные, выражали непреклонную решимость.
— Потому что этого ждут от меня Бернард и Энни.
Воздух вырвался из его легких, словно из проколотого мяча. Майкл опустился в кресло.
— Это самые безумные слова, которые я от тебя слышал…
Теперь у Девон был несколько смущенный и виноватый вид. Она взяла в руки бокал, но только покрутила его в пальцах.