Я взглянула на Трейси, пытаясь прочесть ее эмоции. Она о чем-то усиленно размышляла. Возможно, ей показалось, как и мне, что Джек не выглядит человеком, вставшим на путь исправления, желающим вырваться из тюрьмы и зажить обычной жизнью на тихой, ничем ни примечательной улочке. Скорее он напоминал человека с конкретной миссией. Ужасной миссией.
Вечером, по дороге к отелю, Трейси выключила радио, свой эмоциональный щит. Некоторое время мы сидели в тишине.
— Ну и что ты думаешь, мисс Рациональность? — спросила она.
— О чем именно? Многое нужно переварить.
— Самый главный вопрос: болен ли Джек психически? Или же он воплощение зла?
— И какое же у него заболевание?
— Ну, в справочнике по психиатрии ты бы прочла, что он социопат с нарциссическим расстройством личности. Однако не знаю, что это означает с точки зрения моральной ответственности. Болен ли он? Стоит ли жалеть его, а не бояться? Все же это важно. Имеет принципиальную разницу для того, чтобы, как говорится, жить дальше.
— Жить дальше?
Я не могла объяснить Трейси, что именно с этой целью затеяла нашу поездку.
— Да, именно так. Больше не испытывать эмоций, которые он заложил в нас там, внизу. Жить нормальной жизнью. Вот что я имею в виду.
Она замолчала и, искоса глянув на меня, вновь уставилась на дорогу. Некоторое время мы сидели в тишине.
— Разве ты не чувствуешь, будто на нас лежит… ответственность, что ли? — вновь заговорила Трейси, на этот раз не слишком уверенно. — Нужно разобраться во всем. Если мы этого не сделаем, значит он по-прежнему здесь, в наших мыслях, все так же контролирует нас.
Разговор принимал опасный оборот. Я поняла, что замыкаюсь в себе, как бывало и с доктором Симмонс. Мне не хотелось сейчас думать об этом.
— Наверное, я не ожидаю слишком многого и не очень понимаю, как мое мнение о Джеке вписывается в это уравнение.
— Ты пока даже порог не переступила, — покачала головой Трейси.
Она сильнее надавила на педаль газа, машина рванула вперед по пустынной дороге. Трейси вновь врубила радио на полную мощность, переключая станции до тех пор, пока не нашла громкую, энергичную музыку. Так мы и ехали оставшийся путь, молчание между нами оглушало сильнее, чем грохочущий из колонок панк-рок.