– Понимаю.
Селлерс передал ей фотографию.
Разглядывая снимок, миссис Трой неуверенно произнесла:
– Пожалуй… пожалуй, это он… Думаю, что это тот самый человек. Похоже на него.
Взяв у нее фотографию и убрав в карман, Селлерс решил:
– Полагаю, вам следует поехать с нами в морг, миссис Трой, если не возражаете. Тут недалеко. Съездите, а потом наш сотрудник доставит вас домой.
– Не возражаю. Когда ехать?
– Прямо сейчас – то есть, как только будете готовы.
– Ой, господи, у меня же курица на рашпере…
– Не могли бы вы попросить приглядеть за курицей кого-нибудь из соседок? – спросил Селлерс.
– А-а, – махнула она рукой, – не важно. Выключу. На вкус не повлияет. Выключу, а когда вернусь, включу. Мы же недолго?
– Нет, не очень, – заверил Селлерс.
– Задержу вас на минутку, – сказала она и поспешила на кухню.
Селлерс и Эндовер переглянулись.
– Было бы чертовски здорово, если бы удалось закрыть это дело, – произнес Эндовер.
Селлерс поглядел на меня.
– Везет сукину сыну! Если и из этого дела выкарабкаешься, считай, черт возьми, что в рубашке родился.
– Я и не думаю ниоткуда выкарабкиваться, – заартачился я. – Просто даю тебе шанс отличиться, только и всего.
– Он дает мне шанс отличиться! – воскликнул Селлерс, изумленно покачав головой. – Лучше и не скажешь. В этих словах весь ты. Подумать только, он дает всем нам шанс отличиться!
Мы поехали в морг. Полицейские сели впереди. Мы с миссис Трой – сзади.
– А что у вас за интерес в этом деле, мистер Лэм? – спросила она.
– Лэм – детектив, – бросил через плечо Селлерс, – и хотя он по достоинству оценивает все ваши дела, сам предпочитает не распространяться о том, что у него на уме.
– Понимаю, понимаю, – осеклась миссис Трой. – Я спросила просто из вежливости.
– Знаете, как бывает в таких делах, – внушительно пояснил Селлерс. – Приходится больше помалкивать.
– О, конечно же, понимаю. Мне это объяснять нет необходимости.
Больше вопросов она не задавала.
Когда подъехали к моргу, Селлерс решил:
– Ты остаешься в машине, Кроха. Обойдемся без твоих фокусов.
Они пробыли внутри минут пятнадцать. Когда вышли, Селлерс задумчиво покачивал головой.
– О’кей, – спросил я, – ну и как?
– Сам знаешь, как, – ответил Селлерс. – Опознала. Не на все сто процентов, но опознала. Посмотрела со стороны на усы и сказала, что узнала его по усам… а тебе, конечно, не надо объяснять, что заявит в суде какой-нибудь адвокатишка. Станет утверждать, что она опознала не человека, а усы. Но опознание, что ни говори, состоялось. Она настаивала, что малый был пьян, у него глаза, по ее словам, осоловели, веки набрякли, и что он весь как бы обвис на баранке, и что она хорошо разглядела его лицо и запомнила усы. Правда, Кроха, между нами, усы, будь они неладны, виноваты в ошибках при опознании больше, чем что-либо еще на свете. Но тем не менее она его опознала и вполне, черт побери, определенно.