А Берта присовокупила:
– Вы, смазливая сучка, и еще могли бы, используя свое тело, получить от жизни многое, если не все, пока не постареете и не истаскаетесь до такой степени, что и смотреть на вас будет противно. Сейчас же вам светит провести следующие десять лет в женской тюрьме на строжайшей диете, ведя поневоле целомудренный образ жизни, а когда выберетесь оттуда, то советую вам лучше не смотреться в зеркало.
Для Карлоты это было слишком, и она тут же поспешила заявить:
– Это была ужасная ошибка – несчастный случай.
– О чем вы? – спросил Паркер.
– О мистере Фишере.
– Лучше расскажите нам все по порядку, – посоветовал я.
Она разрыдалась.
– Сотрите-ка слезки с лица, милочка, и начинайте свою исповедь. У нас не так уж много времени. Эти мужчины достаточно умны, чтобы купиться на ваши слезы, а для меня они и ломаного гроша не стоят, – напутствовала ее Берта.
Карлота, как по заказу, перестала плакать и смахнула слезы. Она побледнела от страха и поспешно заговорила:
– Не знаю, как мистер Фишер разузнал о нас. Мы вчетвером отправились на гулянку: я, Гарден Монрой, Стонтон Клиффс и Мэрилен. Гарден очень хорошо знал Стонтона Клиффса, и ему надо было найти предлог, чтобы улизнуть из дома, так как его жена охотилась за ним и выискивала причину, чтобы подать на развод, вот поэтому Гарден и Стонтон Клиффс организовали якобы деловую поездку, в которую безотлагательно должны были отправиться на пару, и как только отъехали, тут же позвонили Мэрилен Картис, чтобы та прихватила и меня с собой.
– Но что же произошло в субботу вечером? – спросил я.
– Я поехала в мотель, где мы с Гарденом иногда встречались и снимали номер. Примерно через час подъехал Гарден, и не успел он даже поздороваться со мной, как вошел мужчина, назвался Ронли Фишером, окружным прокурором, и вручил нам повестку.
– Чтобы снять с вас показания о том, как вчетвером направились на гулянку?
– Нет, по поводу состоявшегося разговора.
– Какого разговора?
– Когда мы с Мэрилен присоединились к мужчинам, ну, во время той организованной ими для отвода глаз деловой поездки, то Стонтон всячески пенял на свою судьбу. Они с Гарденом беседовали о том, сколько бед им приносят жены, а Стонтон Клиффс так и сказал, что его жена ни за что не даст ему развод, пока не высосет из него все соки и не хапнет все его имущество, и поклялся, что убьет ее, прежде чем она оберет его до нитки.
– Вы сами слышали, как он говорил это? – спросил Паркер.
– Да, своими ушами. Мэрилен Картис слышала, и Гарден Монрой – тоже, – вымученно ответила она.
– Где и когда это было?