Женя, испытывавшая в присутствии этой семейки устойчивое чувство гадливости, уже собирались прямо и откровенно озвучить свою гражданскую позицию, но тут вдруг вспомнила, что фотографии ей так до сих пор и не дали, и вовремя прикусила язык.
– Я попытаюсь, – строго сведя брови, пообещала Женя, избегая смотреть на тыкающееся в нее лицо Валентины Петровны. – Вы мне фотографии Ани приготовили?
– Конечно! Конечно! – засуетилась повеселевшая на глазах «скорбящая мать». – Вот, выберите любые. – И она протянула Жене флешку. – Лилечка специально для вас скачала.
– Спасибо, – поблагодарила Женя, направляясь к двери, засовывая на ходу флешку в карман, лишь бы поскорее убраться из этой квартиры.
– Постойте, а как же наш адрес, телефон! – спохватилась Валентина Петровна. – Лилечка, запиши поскорее все телефоны. И код Ярославля! И мобильники! Вы уж постарайтесь, у нас же внуки, их же поднимать надо! Это же Аничкина родная кровь! – безостановочно причитала Анина мамаша. – Вот, держите, не потеряйте. Мы вам тоже звонить будем. Вы нам визитку оставили, так уж мы обязательно позвоним, – обнадежила она на прощание Женю.
– Жду не дождусь! – буркнула себе под нос та, едва дверь квартиры за ней захлопнулась. – Теперь хоть телефон меняй. Неудивительно, что Аня людей не очень любила, учитывая, какие типажи ее большую часть жизни окружали.
– Женька, ты где пропадаешь? У нас тут такой скандалище! – Вика встретила Женьку на больничной лестнице. – У Нины Смоловой обследование уже закончилось.
– Вик, какое обследование? Я сегодня с такой теткой познакомилась! Я такое про Васильеву узнала! Мы с этим интервью город взорвем, – перебила Вику Женя, спеша рассказать о своем знакомстве с Полиной.
– Женя, пока готовишься город взорвать, эта скандалистка мне клинику взорвет! – дернула Женю за рукав Ганелина. – Очнись ты наконец, слышишь, какие вопли раздаются? Если эта кретинка не успокоится, меня с работы выкинут. Профессор Кульков уже намекнул.
– А что случилось-то? – наконец сообразила поинтересоваться Женя.
– А то. Я Кулькову ничего про твою передачу рассказывать не стала, а просто попросила знакомую осмотреть, – торопливо докладывала Вика, таща Женю к эпицентру скандала.
– Ну?
– Он осмотрел и говорит: «Все у вас, девушка, в порядке, небольшое воспаление, но это так, ерунда. Я вам сейчас таблеточки выпишу…» А Нина его спрашивает: «А можно их во время беременности принимать?» Кульков: «А при чем здесь беременность?» – «Ну как же? Я же беременна?» И вот тут понеслось! Нина наша оказалась настоящей базарной бабой! Я во время осмотра у себя в ординаторской сидела, истории болезней заполняла, мне медсестра позвонила. Когда примчалась в кабинет, Нина наша и профессора, и всех нас уже по матери крыла, обвиняла и в мошенничестве, и в сговоре, и так далее. Пришлось профессору все объяснять, – закатывая глаза, делилась Вика. – Мне, конечно, досталось, а эту дрянь неблагодарную на УЗИ отправили, потом на экспресс-анализ крови, так что не забудь оплатить. После того как ее на УЗИ носом в экран потыкали, у Нины вроде как временное просветление настало, но потом она вспомнила о потраченных на Васильеву двадцати тысячах и ее снова по колдобинам понесло!