— Ну, спрашивай…
— В нашем учебнике есть о проводниках и диэлектриках. И вы так объяснили. И ни слова об электретах. Как же быть, если они все-таки существуют?
— Какие электреты? — Калерия Иосифовна в замешательстве даже улыбнулась.
— Ну, материал, который обладает и теми и другими свойствами. Его не так давно открыли и стали использовать.
— Ты ври, да не завирайся, — нахмурилась Мымра. — Первый раз о таком слышу…
— А он существует, — развел Костя руками. — И при меняется.
— Ну, может быть. За всем не уследишь. Отвечай урок, — отрезала Мымра.
— А у меня тоже вопрос, — подбоченился Черникин. — Вот в разделе оптики в учебнике есть закон, что угол падения равен углу отражения. Сохраняется ли он в нелинейной оптике? Мне это очень важно знать…
— Сядь сейчас же, — цыкнула на него учительница, — и прекратите ваши дурацкие вопросы! Вы мне урок срываете!
— А можно мне? — поднялся невозмутимый Чугунов.
— Нельзя! — отрезала Мымра. — Нельзя! Здесь вам не институт, а школа.
На перемене к Роману подбежала озабоченная Катя.
— Гастев, готовите «Боевой листок»?
— Готовим, готовим, — снисходительно ответил Роман. — Что нам выпустить листок, хотя бы и боевой? Раз плюнуть…
— К субботе надо закончить, — строго предупредила она, в упор глядя на него.
— Будет сделано, — заверил Роман. — Листочек выпустим первый сорт. Даже со стихами о любви.
— При чем здесь любовь? О любви в «Боевой листок» не надо. Вы что, спятили?
— Ну, раз не надо, значит, о любви выбросим, — охотно согласился Роман, не оставляя снисходительного тона.
«Ишь ты, какая деловая! — думал он. — И не улыбнется. А ведь ей идет, когда она улыбается».
Катя побежала дальше. Роман направился к Косте.
— Эй, борэц, хочешь угощу новостью?
Костя кивнул, не поднимая глаз от учебника.
— Слышь ты, оторви нос от книги.
— Ну, чего? Я урока не выучил. Савельич как пить дать вызовет. У него чутье. Посмотрит — и уже все знает.
— Подумаешь, вызовет! На четверочку уж ему наболтаешь. У него отметки безразмерные. Комсомольская богиня спрашивала о «Боевом листке». Требует, чтобы до субботы все было о’кей. Пишешь что-нибудь?
— Еще не закончил. Все некогда.
— Что же ты тянешь, голубчик? Ведь это мое первое комсомольское поручение, — с наигранной бодростью говорил Роман.
— Вечером займусь. Положим, ты и сам мог бы написать… — начал было Костя, но Роман был уже далеко.
Он направился к Жене. Как ни в чем не бывало она, по-мальчишески размахнувшись, протянула ему руку.
«Ну и притвора, — подумал Роман вдруг с острым сожалением. — Ему-то ты так же улыбаешься?»
Он начал издалека, о какой-то чепухе. Но, откуда ни возьмись, подкатила эта ученая мамзелька с косичками и в очках.