— Отстаньте вы от меня со своими концертами!
Костя и Роман вывесили в классе «Боевой листок» — лист ватмана, довольно броско оформленный Романом, с заметками, переписанными Костей. Одну заметку Костя сочинил сам, вторую — Чугунов, третью написала Женя, четвертую — Роман. Кроме того, отдельную колонку занимали стихотворение Кости и литературный этюд под заглавием «На воскреснике», подписанный «Н. Зоркая». Его автор, Наташа Семенцова, строго-настрого запретила Косте раскрывать кому бы то ни было ее псевдоним. Роман тоже выступил под псевдонимом, но более прозаическим: «Рыбий глаз».
Сначала на «Боевой листок» никто не обратил внимания. Ну, вывесили и вывесили. Мало ли чего пришпиливают кнопками к стенке. Но внимание к нему стала усиленно возбуждать сама Наташа.
— Вы читали «Боевой листок»? — многозначительно спрашивала она, подходя то к одной, то к другой группке.
— А что там? — спрашивали ее.
— Ну, почитайте, почитайте, увидите, — загадочно отвечала она и, исполненная важности, направлялась дальше.
Однако когда девочки стали громко спорить после прочтения «Боевого листка», Наташа очень удивилась, так как вовсе не ожидала, что ее этюд вызовет спор. Она поразилась еще больше, когда узнала, что разговоры идут вокруг совсем другой заметочки, названной «Еще раз к вопросу о равноправии» и подписанной «Рыбий глаз». Наташа стала читать заметку, в которой был туманный намек на одну девочку, которая, рьяно выступая за рыцарское отношение представителей мужского пола к женскому, тем самым невольно, не понимая того, пытается вернуть всех чуть ли не к временам феодализма и даже работорговли женщинами. В общем-то, заметка была пустяковой, скорее ироничной, чем злой, но… в том-то и дело, что все знали, что женское равноправие — «любимый конек», вернее, даже «пунктик» Наташи.
Когда Наташа окончила читать, у нее даже очки запотели. Она сняла их и машинально протерла пальцами, хотя обычно очень аккуратно и старательно выполняла эту операцию замшевой салфеточкой, близоруко похлопала ресничками, надела очки, потом снова сняла их и снова стала протирать, на этот раз уже салфеткой.
Она нашла Костю:
— Кто написал об эмансипации?
Костя пожал плечами:
— Странный вопрос. А ты не меня просила никому не говорить, кто такая Эн. Зоркая?
Звонок на последний урок прервал их.
— Если не согласна, можешь выступить сегодня на диспуте, — посоветовал Костя в спину уходящей Наташе.
Она обернулась:
— Что? Ах, да! Конечно, конечно…
В назначенный час в классе собрались все до одного ученики 10 «Б». Пришел даже Юра Черникин с перевязанным горлом.