Трудный Роман (Марчик) - страница 46

— Я болен, — говорил он сиплым голосом окружившим его девчонкам, — но зато у меня здоровая душа. И она жаждает узнать, что такое счастье.

— Не «жаждает», а «жаждет», невежда! — поправила Наташа.

— А ты шуток не понимаешь? Конечно, жаждет. Я об этом знаю еще с яслей. И о счастье все знаю. Но, к сожалению, только теоретически. Но пока. Повторяю, пока…

Девочки засмеялись. Им нравился Юра. Кто-то написал на доске: «Сегодня диспут: «О том, что волнует».

Сразу же нашлись желающие продолжить записи:

«Нужно ли спешить жить?», «У бойца сердце тигра или поэта?», «Как стать достойным любви?», «Риск — благородное дело?», «Как жить без ошибок?», «Пятерка — счастье?», «Может ли быть счастливым двоечник?», «Оправдана ли ложь во спасение?».

Неторопливо, валко, как-то боком, словно краб, к столу пробрался Игорь Чугунов и стал призывать к порядку:

— Тише! Эй вы, на «камчатке»!

Кто-то кого-то толкнул, и с шумом и смехом завязалась потасовка. Некоторые достали книги и углубились в них, ничего не замечая вокруг. А все потому, что диспут проводился в своем же классе и все по привычке расселись на свои места. Теперь и диспут уже казался чем-то вроде обычного урока.

С подчеркнуто скучающим видом Роман покачивал ногой, закинутой на ногу. Толкнул Костю локтем, зашептал:

— Глянь, как авантажно Семенцова взялась за протокол. Даже язык высунула. А кому он нужен? Милиции, что ли? Неужели ты думаешь, каждый вот так и будет выкладывать все, что его волнует?..

— Ты знаешь, а мне нравится, что Наташка ко всему относится серьезно. — Костя подмигнул Роману. — И к тебе тоже, между прочим.

Между тем Люда Маликова раскрыла тетрадочку и стала монотонно читать доклад. Общие, казенные фразы беспрерывно сыпались одна за другой, и мнилось, конца им не будет. Все кругленькие, все гладенькие, они казались Роману стеклянными шариками, которые с сухим треском ударяются и отлетают от твердых лбов одноклассников.

Первому скука свела челюсти Черникину, и он, закатив глаза и до невозможности разевая рот, зевнул. Зевок, словно бабочка, запрыгал по классу.

Костя повернулся к Жене:



— Возьми-ка прочитай на досуге. — Он сунул ей листок, вырванный из тетради, и поспешно отвернулся.

— А что здесь? — Она развернула листок, пробежала глазами, второй раз. — Ничего не понимаю… Какие-то буквы. Ну явная бессмыслица… — бормотала она.

На бумаге было крупно начертано: ЮНЮНИНЬНЬТОБОБЯЧЛСЯЛЕЛЕЛЕ.

У Кости плечи поднялись торчком и в таком неестественном положении словно окаменели. Женя постучала в его спину согнутым указательным пальцем; он не обернулся; тогда она ткнула сильнее.