Полчища русских надвигались не только с северо-запада, от Арала, но и с северо-востока, где, заняв Семиречье, они вышли к рубежам Кокандского ханства.
И главное, что прекрасно осознали все военачальники эмира, противопоставить оружию неверных нечего. Их пушки и ружья выкашивали правоверных с огромного расстояния.
— О Всемилостивейший Аллах!
После краткой молитвы тягостные мысли покинули ум и душу эмира: ответ оказался простым — в любом случае войска неверных пойдут на Индию, окажет он им сопротивление или не окажет.
Если он встанет на дороге сорокатысячного корпуса, то бухарские войска раздавят так же просто, как слон затаптывает ящерицу.
Зато, если он выразит внешнюю покорность и пропустит неверных, то много воды утечет к Аралу за это время, а там как Аллах положит. Русские могут ввязаться в войну с афганцами, в самой Индии их ждут «белые сахибы», болезни и лишения, стужа в горах и жажда в пустыне.
— Пусть они идут. Пропустим их, а потом мы посмотрим, сколько их будет возвращаться обратно. Вот тогда-то и припомним это унижение! На все воля Аллаха!
Кронборг
— Московитские варвары! Они никогда не научатся воевать честно, татарские собаки!
Вице-адмирал Паркер изрыгал самую черную ругань, которую только освоил за свою многолетнюю флотскую службу. Всего за два дня блестящая победа, что увенчала его лаврами флотоводца, обернулась жутким поражением. Да что там, если говорить честно, разгромом, катастрофой, похожей на ту, что постигла враждебную его родной Англии испанскую Непобедимую армаду!
Сейчас Паркер проклинал на все лады лордов Адмиралтейства, посчитавших выдумкой рассказы чудом спасшихся пять лет назад в Константинополе английских моряков о несуразных кораблях с паровыми машинами, которых не могли поразить ядра.
— Дети подзаборной проститутки!
Да и сам он, положа руку на сердце, не сильно доверял этим байкам, списывая их на желание оправдаться. Впрочем, даже адмиралу Горацио Нельсону их лордства не поверили, когда тот попробовал рассказать об увиденных им в Дарданеллах чудовищных самодвижущих минах, способных разорвать взрывом любой, даже многопушечный корабль.
— Дерьмо собачье!
Паркера трясло от страха, именно потому отборной руганью он пытался спрятать его от офицеров и команды своего флагмана. Сегодня он собственными глазами убедился в существовании несуразных, больше похожих на огромные плавающие ящики, коптящих броненосцев, от которых даже самые тяжелые ядра отлетают, как горошины от каменной стены.
Всего три таких корабля уничтожили половину его эскадры огнем чудовищных пушек, бомбы которых проламывали борта и, взрываясь внутри, приносили огромные разрушения. И, хуже того, вызывали пожары, которые невозможно потушить.