Рука была вытащена из-под одежды, и в ней зажат длинноствольный дуэльный пистолет, направленный ему прямо в грудь, а палец уже давил спусковой крючок:
— Ще польска не згинела!
Грохот выстрела заглушил последние слова юнца, тут же в грудь ударило так больно, словно кувалдой сокрушили ребра. И через секунду белое лицо сидящей напротив королевы расплылось, а потом словно черное покрывало набросили на его разум…
Гостилицы
— Я задушу этого мерзкого старикашку собственными руками! Он будет хрипеть, пока не сдохнет!
Николай Зубов поднял большие волосатые руки над головой. Его крепко сжатые кулаки походили на небольшие дыни.
Из трех братьев Зубовых старший являлся самым сильным, дюжим верзилой, но от природы несколько туповатым, оправдывая старую русскую пословицу про наличие силы и отсутствие надобности в уме. Потому Николашенька был послушным орудием в руках своего младшего брата Валериана. Последний, в свою очередь, как выхолощенный конь под опытным всадником, находился под влиянием единственной сестры.
— Нет. Я его не задушу! — снова прохрипел Николай, сжав правой ладонью золотую, массивную табакерку. — Вот этой самой штукой проломлю ему голову, как гнилой орех!
Золотая безделица стала единственным наследством от покойного князя Яшвиля, застреленного вместе с Андреем Мариным у моста. Впрочем, если старший брат взял у него только табакерку, то младший, более расторопный и тароватый, заодно вытащил у покойных, как и у убитого на мосту Аргамакова, по кошелю с золотом.
Ведь тридцать тысяч рублей великолепно делится на четверых. Однако, скосив глаза на Саблукова, Валериан решил списать поручика из числа претендентов — сумма достаточно весомая, и она должна быть поделена между братьями Зубовыми.
А потому зачем им тут Саблуков?
— Он уже дряхлый старикашка, от нас далеко не уйдет! — с хриплой угрозой, с натужно побагровевшим лицом громко произнес средний из братьев Платон. На бывшего гатчинского почтмейстера сильно подействовала кровавая схватка на мосту. Как они и замыслили вчера, засада почти удалась. Но именно почти…
Два казака были застрелены в спину, но старик император оказался на диво проворен, ловок и опытен, насадив на шпагу одного заговорщика и застрелив еще двоих.
Пришлось хорошо «почистить» место, дабы раньше времени никто не обратил внимания. Тела погибших сразу отволокли в рощицу, где была заранее приготовлена яма. Но могила, предназначенная для троих, ведь никто из самих заговорщиков погибать не собирался, оказалась маловатой для пятерых. Углублять яму не стали, небрежно присыпали землей, не прочитав даже молитвы. Не до того стало — ведь началась охота на красного зверя!