Варшава
— Война с Россией нам не нужна! Пока…
Тадеуш Костюшко тяжело поднялся с кресла. Вот уже второй раз его выбрали «начальником государства», позвав на помощь и снова признав заслуги перед Речью Посполитой.
Восстание началось спонтанно, раньше назначенного срока — уж больно было невтерпеж многим шляхтичам терпеть оккупантов в своем доме. Сообщения поступали из всех воеводств, и они были радостными, вызывая безудержное ликование в Варшаве.
Пруссаки покидали территорию Польши, кое-где с боями, но зачастую спасались бегством, не выдержав дружного напора инсургентов, в очередной раз поднявшихся за свободу родины.
Вся территория по правому берегу Вислы, до впадения в нее Сана, была свободна от западных захватчиков. Ожесточенные бои шли под Лодзью, Познанью и Ченстоховом, уже казалось, что еще немного, еще один дружный напор всего войска — и ненавистные пруссаки отрыгнут проглоченный польский кусок, который уже стал им поперек горла.
Сейчас восстание накатывалось на Силезию и Малопольшу, которые находились под австрийским владычеством. Пять лет назад поляки потерпели поражение, и их страна была поделена между тремя соседями. Российской империи отошли земли восточнее Буга, так называемые «крэссы восход-ни», германцы с австрийцами поделили собственно Польшу. Северная и западная части с Варшавой отошли Берлину, в южной части, в древней столице Краков расположились цезарцы.
Именно владычество ненавистных германцев, особенно жестоких пруссаков, с их поголовным онемечиванием польского населения и вызвало всеобщее восстание.
— Вначале мы должны освободить Польшу!
Костюшко говорил угрюмо, и было отчего ему хмуриться. Дело в том, что восстание против пруссаков готовилось на английское золото, поступавшее из Вены вместе со столь нужным оружием.
Теперь от него требовали отплатить сторицей за помощь — не трогать австрийские владения и сделать все возможное, чтобы пламя восстания перекинулось за Буг.
Война с русскими не пугала «начальника государства», но мощь империи вынуждала быть осмотрительным. Надеяться на возможность мятежа в восточных землях не приходилось.
За прошедшие пять лет русские выселили оттуда всю католическую шляхту. И появление польских отрядов, перешедших пограничную реку — тут Костюшко не заблуждался — было бы встречено православными схизматиками, малороссами на Волыни и белорусами в Полесье как враждебное нашествие.
— Нет, маршал!
Тадеуш умоляюще посмотрел на князя Понятовского, который, потеряв все свои обширные владения, конфискованные русскими у Вильно и Новогрудок, настаивал именно на восточном походе.