, расположенный в трехстах метрах от монастыря. Накануне прибыли солдаты из Навплиона. Отец Епифаний не упускает возможности выразить всю полноту своей любви. Еда, кофе, лимонад, холодная вода…
Вечером подошли несколько усталых солдат.
— Геронда, может быть, у вас найдется какое‑нибудь одеяло? Мы бы постелили его и легли спать.
— Конечно. Отец А., принеси одеяла и дай ребятам.
Подходили все новые и новые солдаты… и все просили одеяла. Отец Епифаний, не жалея себя, старался всем услужить. Один из послушников сказал ему с раздражением:
— Некоторые спят прямо на земле, а эти что, не могут? Они что, голубых кровей?
Батюшка огорчился.
— Что ты, что ты, дитя мое? Ведь ты с комфортом будешь спать на кровати в своей келье. Неужели мы тем, кто весь день провел на солнце, среди огня, не дадим то малое, что у нас просят?
— А что бы мы стали делать, если бы все стали просить у нас одеяла? Где бы мы столько набрали?
— Тогда мы просто–напросто отдали весь свой запас одеял, а затем сказали бы: простите, но мы отдали вам все. У нас больше нет одеял. Этого требует долг любви.
* * *
Когда тетушка отца Епифания находилась уже на смертном одре, он, несмотря на то что было кому за ней ухаживать, сам прислуживал ей.
— Эту работу должен делать я сам, — решительно заявил батюшка. — С какой любовью, с каким самопожертвованием тетушка заботилась обо мне с самого моего рождения! Так неужели я не могу хотя бы таким образом выразить ей свою благодарность? Однажды, когда я был еще маленьким, она спросила меня: «Кто будет ухаживать за мной, когда я слягу и не смогу подняться с кровати?» Я ответил: «Не бойся, я буду ухаживать за тобой». Итак, я лишь исполняю свое давнее обещание.
* * *
Один из духовных сыновей батюшки сказал ему:
— Геронда, можно открыть Вам один помысл?
— Говори.
— Я был знаком с известными проповедниками, достойными писателями–клириками — людьми более святыми, чем Вы. Но у меня никогда, ни на один миг не возникал помысл: «Хорошо бы, чтобы тот или иной из них стал моим духовным отцом». Только с Вами я чувствую себя полностью удовлетворенным. В самой глубине сердца я чувствую, что Вы — мой духовный отец! Как это можно объяснить? Может быть, это лишь плод моего воображения?
— Дитя мое, как существует плотское, физическое родство, точно так же существует и духовное.
* * *
— За несколько дней до своей смерти, — вспоминает духовное чадо батюшки, — он шепотом сказал мне:
— Дитя мое, Димитриадский[28] владыка тяжело болен и, возможно, скончается. Так как я не могу разговаривать по телефону, позвони туда и скажи: «Я звоню от отца Епифания. Батюшка переживает и спрашивает, как состояние Высокопреосвященнейшего. Он просит благословение и молится, да свершится воля Божия».