Джеймс уступил сентиментальному желанию Тимбер заехать по дороге к реке в старый, заброшенный сарай для хранения табака.
— Вы хотите сказать мне, детка, что скучаете по тяжелой работе на табачной плантации?
Тимбер нахмурилась.
— Вы же знаете, что нет. Но иногда я об этом вспоминаю — о том, как мы с Дэйзи Перл работали там под палящим солнцем. Господи, какая же это была тяжелая работа! Хотя были и приятные моменты. Например, когда пригоняли последние салазки и мы съедали большой холодный арбуз… — Ее голос осекся. — А теперь посмотрите на меня — верхом на шикарной лошади, и остался лишь год до окончания шикарной школы! — С радостным криком Тимбер пришпорила Соболя и галопом помчалась к реке.
Джеймс нагнал ее только у холма, выходящего на берег Сатиллы.
— Подождите немного, Тимбер. Я хочу с вами поговорить кое о чем. — Он посмотрел вниз, на чайного цвета воду. — Я тут думал о том, что подарить вам на будущий год после окончания учебы. Мне кажется, настало время показать вам свет. Как, девочка? Вы хотите следующим летом поехать в Европу?
— Джеймс! — Тимбер чуть не упала с лошади. — Вы это серьезно? — При мысли о том, что она сможет увидеть Флоренцию, посетить Лувр, Сикстинскую капеллу, глаза Тимбер засияли от радости. Но тут же ее лицо помрачнело. — Наверное, вы не захотите таскаться всюду, где я захочу побывать.
— Да нет, я не поеду. Можете вы себе представить на Ривьере такую неотесанную деревенщину, как я? Нет, здесь есть все, что мне надо. Тот песчаный берег, на который вы смотрите, — это моя Ривьера. А вы — вы другое дело. Вам нужно кое-что увидеть, и я должен обеспечить это дело. Вот что я вам скажу: попутешествуйте за нас обоих. Ваш покорный слуга будет ждать, когда вы приедете домой и расскажете о своих впечатлениях.
— О Джеймс! — Тимбер едва могла говорить. За грубой внешностью Джеймса скрывается такое доброе сердце! — Вы уже так много сделали для меня. Как же я могу позволить, чтобы сверх этого вы еще и отправили меня в Европу? Что скажут люди? Как отнесется к этому Расс? — Тимбер все еще переживала, что отношения между Джеймсом и его сыном стали хуже, несомненно, из-за нее.
— Не знаю и не хочу знать. — На самом деле Джеймс все-таки знал, что думает сын о его увлечении Тимбер Дьюлани. Единственное письмо, полученное от Расса за время обучения в военно-морском училище, было написано в грубом тоне и полно обвинений. — Зачем спорить о том, что уже решено? Не знаю, как вам, а мне жарко. Эта река выглядит очень заманчиво.
Они направили своих коней к отмели, примыкающей к широкой полосе песка. Пока Соболь и Гром утоляли жажду, Тимбер и Джеймс закатали джинсы и зашли в воду.