Однако Джеймс не проявлял никакого желания применить силу. Его страстные поцелуи делали свое дело. Тимбер почувствовала нарастающую тяжесть внизу живота и поняла, что она тоже возбуждена. Когда Джеймс стиснул девичью грудь, Тимбер осознала, что и он это чувствует.
— Ох милая! — прошептал он. — Можно, я только немного посмотрю на тебя? Я ничего не буду делать — обещаю.
Она заколебалась, но Джеймс усилил свое давление. Он играл с ее языком до тех пор, пока Тимбер не стало казаться, что весь мир превратился в одно большое горячее и влажное место, где слышны только какие-то непонятные тихие звуки. Страстно целуя ее, Джеймс в то же время расстегивал блузку и сдвигал в стороны бретельки лифчика, высвобождая грудь. Губы его сначала исследовали один белоснежный холмик, затем принялись за другой.
— Джеймс! — слабо сказала Тимбер. — Вы… вы сказали, что ничего не станете делать.
— Детка, я же не делаю ничего плохого. Просто показываю тебе, как все будет, когда ты найдешь подходящего мужчину и позволишь ему делать то, что он хочет и чего хочешь ты… — Он взял в рот тугой сосок и принялся ласкать его языком. — Они такие большие, милая. От одного взгляда на них можно сойти с ума. Смотри, что ты со мной сделала, дорогая.
Он положил руку Тимбер на выпуклость в своем паху. Она не смогла заставить себя посмотреть, но сквозь джинсы чувствовала, насколько велико его напряжение.
— Джеймс…
— Не говори ничего. Просто минутку подержи там руку. Как приятно, когда ты чувствуешь, каким большим меня сделала. Подумай об этом, Тимбер. Подумай о том, как это может быть — когда это внутри тебя…
Слабо застонав, Тимбер убрала руку.
— Джеймс, ты обещал.
— Я знаю, — открыв глаза и улыбнувшись, сказал он. — Я обещал, что не сделаю тебе ничего плохого, и не сделаю. Давай-ка перейдем под дерево, чтобы не жариться на солнце.
Ноги не слушались Тимбер. Джеймс снова ей улыбнулся и взял за руку. Когда они подошли к дереву, он с легкостью поднял девушку и посадил на свисающую ветку, удерживая за изящные бедра.
— Ты прямо русалка, — сказал Джеймс. — Ты чувствуешь ритм реки и всю ее дикую красоту. А я просто схожу с ума по этой русалке.
— Джеймс, помоги мне спуститься, — сказала Тимбер, на самом деле этого не желая. Ей нравилось, как Джеймс с ней говорил, и ей хотелось еще… «Чего еще?» — покраснев, мысленно упрекнула она себя. Если не прекратить эту игру, то они пройдут весь путь до конца, он потеряет к ней уважение и тогда…
— Ты гадаешь, насколько правильно я читаю твои мысли? — будто дразня ее, спросил Джеймс; глаза его блестели.