В городе же Москве в это время все пребывали в страхе, помнили о неизбежной участи всех людей и ни от кого не ожидали помощи, только непрестанно молились со слезами и воздыханиями Спасу Вседержителю и Господу Богу нашему Иисусу Христу и Пречистой его матери, преславной Богородице. Тогда-то и свершилось преславное чудо Пречистой Богородицы: когда наши отступали от берега, татары, думая, что русские уступают им берег, чтобы с ними сражаться, одержимые страхом, побежали. А наши, думая, что татары перешли реку и следуют за ними, пришли в Кременец. Князь же великий с сыном своим и братией и со всеми воеводами отошел к Боровску, говоря, что „на этих полях будем с ними сражаться“, а на самом деле слушая злых людей – сребролюбцев богатых и брюхатых, предателей христианских и угодников басурманских, которые говорят: „Беги, не можешь с ними стать на бой“. Сам дьявол их устами говорил, тот, кто некогда вошел в змея и прельстил Адама и Еву. Вот тут-то и случилось чудо Пречистой: одни от других бежали, и никто никого не преследовал» [62, 390].
Такая трусость на поле брани от государей до простых воинов, проявленная с обеих сторон, должна была быть наказана, и по отношению к татарскому хану это свершилось. Ногайский хан Ивак в том же году взял Орду и убил хана Ахмата, завершив тем самым историю Большой Орды. А великий князь московский Иван III остался в российской истории победителем над татарами и освободителем Московского государства от татаро-монгольского ига, несмотря на то, что та же Типографская летопись, завершая описание противостояния на Угре, напоминает: «Это мы писали не для того, чтобы их укорять, но да не хвалятся неразумные в безумии своем, говоря: „Мы своим оружием избавили Русскую землю“, но воздадут славу Богу и Пречистой его матери Богородице…» [62, 393].
В это же время ливонские немцы напали на псковские пределы – то ли просто воспользовавшись отвлечением московских войск на войну с ханом Ахматом, то ли в согласии со своим сюзереном королем Казимиром IV решившись поддержать нападение татар. Все началось с задержки по каким-то причинам псковских торговцев в Риге и Дерпте, в ответ в Пскове были задержаны ливонские торговцы. Обычно такой инцидент исчерпывался сам собой, но немцы вторглись в псковские земли и захватили Вышегородок, затем появились под Гдовом, откуда были выгнаны пришедшим на помощь новгородским войском. В ответ псковские и новгородские войска осадили Дерпт, но, ограбив окрестности, вернулись назад.
Теперь уже немцы под командованием магистра Ливонского ордена Бернгарда фон Борха приступили к Изборску, но так и не взяв его, сожгли окрестности, а затем попытались летом 1480 г. осадить Псков, при этом, по некоторым сведениям, ливонская армия достигала маловероятного количества в 100 тысяч человек. Несмотря на действия 13 кораблей с пушками из Дерпта, осада успеха не принесла, и достаточно было одной успешной вылазки осажденных, чтобы скинуть немцев в реку Великую. Магистр ордена вынужден был отвести свои войска и распустить их по домам, что было большой ошибкой, так как уже в феврале 1481 г. великий князь, не имея никакой угрозы южным границам государства, ввел свою армию в Ливонию. Вероятно, в планы великого князя Ивана III не входило присоединение Ливонии к Московскому государству, так как, разделив армию на три части, он послал их в направлениях Мариенбурга, являвшегося уже территорией Польши, Балка и Дерпта. В течение месяца московские войска беспрепятственно грабили и жгли населенные пункты, так и не встретив серьезного сопротивления со стороны ордена. Только весенняя распутица освободила Ливонию от полного уничтожения. Московитяне везли из немецких городов множество лошадей, серебра, золота и все то, что можно было забрать с собой, а что нельзя – предавали огню. В немецких хрониках отмечено, что более всего досталось католическим священникам, которых не просто убивали, а сжигали на кострах, да и других граждан ждала нелегкая судьба: дворян, торговцев, земледельцев с их женами и детьми тысячами отправляли в Московию. Ливонский орден не решился нанести ответный удар и в 1483 г. заключил с Великим княжеством московским в Нарве перемирие сроком на 10 лет, а затем в 1493 г. стороны продлили его еще на 10 лет.