Московские правители считали все эти западные территории, принадлежавшие еще в XII в. Киевскому государству, а затем получившие самостоятельное управление, своей отчиной, выводя свою родословную от первых киевских князей. Интерес к истории в Москве был явлением распространенным, о чем можно судить по запискам имперского посла Сигизмунда Герберштейна. Он знал русский язык и поведал своему сюзерену, а затем и многочисленным читателям сведения из русских летописей – от призвания князя Рюрика до современного правления в Московском государстве великого князя Василия III. Однако исходя из тех же летописей, ни Суздальское княжество, ни Великое княжество владимирское, ни, тем более, Великое княжество московское до XV в. не владели территориями западнее Твери, Ржева, Волоколамска, Можайска, Боровска, Серпухова, так что Литва и Москва, завоевывая русские княжества, использовали право сильного, а не право наследования.
Вообще исторические экскурсы в глубь веков с целью оправдать политику захвата территории соседнего государства могут быть очень опасными, например, историк VIII в. Павел Диакон считал, что «вся страна от Танаиса (реки Дон. – Ю. Д.) до захода солнца известна под общим именем Германия» [55, 41]. Ссылаясь на такое заявление авторитетного историка прошлых веков, немцы в XX в. дважды пытались расширить пределы своего государства до российской реки Дон.
До конца жизни великому князю Василию III пришлось отражать нападения крымских татар и делать безуспешные попытки завоевания Казани, пока сами казанские князья не восстали и не свергли своего царя. В 1531 г. Казань предложила великому князю московскому назначить на казанский престол пятнадцатилетнего царевича Еналея, брата Шиг-Алея, долгое время живших в Московском государстве на правах почетных пленников. Новый казанский царь формально признавал зависимость Казани от Москвы, но на деле казанская политика была далека от послушания великому князю. А воевать на два фронта великий князь Василий III из-за недостатка войск не мог, да и в стратегическом отношении это было бы неверным решением, которое поставило бы под вопрос само существование государства.
К тому моменту в великокняжеской семье произошли серьезные изменения. Двадцать лет супружеской жизни с Соломонией Юрьевной Сабуровой, дочерью крещеного татарина, не дали наследника престола, что грозило династическим кризисом. Правда, великий князь запретил жениться своим оставшимся в живых братьям Юрию и Андрею Ивановичам, чтобы их сыновья не оказались старше великокняжеских детей. По желанию великого князя Василия III и с разрешения митрополита Даниила великую княгиню Соломонию насильно постригли в монахини Рождественского монастыря Москвы под именем Софии, а затем увезли в суздальский Покровский монастырь, где она и окончила свои дни.